Юлин-Ун… красивый, умный, благородный и понимающий меня с полуслова, с полувзгляда. Тогда мне это казалось родством душ и сердец. И да, я не видела особых препятствий для нашей любви. Какие могут быть преграды, если уже через полтора года я смогу получить развод и буду совершенно свободна?! Смогу выйти замуж за того, кого я люблю, а не терпеть навязанного обстоятельствами таракана.

Но Юлин не желал ждать. Он страстно уговаривал на побег в Шаррат, где нас никто не знает и их законодательство не признает браки, заключенные в Валионской Империи. Он и слышать не желал о том, чтобы подождать, тем более я не могла ему толком объяснить почему именно такой срок, ведь раскрывать подробности нашего с Шэр-Аном соглашения не имела никакого права.

Как же все… запутанно!

Но если отбросить мои обиды, то что имеем в сухом остатке? То, что Шэр-Ан совершенно прав.

До окончания нашего соглашения осталось всего полгода, а я еще не до конца готова к самостоятельной жизни.

Стоит перестать жить прошлым и сосредоточиться на будущем. Помириться с мужем и поехать в столицу!

Я сжала кулачки и решительно кивнула своим мыслям. Завтра с утра попробую начать новую жизнь.

С этими мыслями я легла в постель и впервые за долгие месяцы спала совершенно спокойно.

Утром я первым делом шокировала Адель. Служанка как раз закончила затягивать на мне корсет, когда я решительно заявила:

– Принеси мне светло-зеленое утреннее платье.

Во взгляде девушки было такое безграничное удивление, что мне почему-то стало стыдно. Это что, я настолько давно нормально не одевалась во время визитов Шэр-Ана, что теперь такая реакция?

Адель расплылась в радостной улыбке и, всплеснув руками, прощебетала:

– Счастье-то какое! Неужели вы образумились, барышня?

– Но-но, – мрачно буркнула я в ответ. – Поговори мне тут. И неси уже это несчастное платье!

Пока я не разнервничалась окончательно и не передумала.

Служанка умчалась в гардеробную и вернулась просто в рекордные сроки, бережно неся перекинутое через левую руку платье, а в правой у нее болтались туфельки к нему.

В ромашечку.

Через некоторое время я оценивающе осматривала прелестную, надо сказать, девицу в зеркале.

Этот цвет мне шел, подчеркивая свежесть кожи и яркость глаз, а ленты в волосах предавали вид милый и легкомысленный.

Надеюсь, увидев меня, Шэр-Ан поймет, что супруга выбросила “белый флаг”… Зелёного цвета, ага.

В общем, вниз я шла уверенной походкой, настраивая себя на разговор и, так и быть, – извинения.

В конце концов с траурными лентами на портрете я действительно дала маху.

Тем болезненнее было разочарование.

Увидев в столовой один прибор вместо двух, я порывисто развернулась к лакею и спросила:

– А лорд Рэт к завтраку присоединиться не планирует?

– Лорд Рэт убыл еще на рассвете, – с поклоном отозвался слуга. – Телепортировался, но оставил вам письмо.

– Неси, – резко распорядилась я, ощущая как в душе закручиваются в ураган два противоположных чувства.

Остро-пряная вина за то, что я так себя вела вчера вечером, и полынно-горькая злость.

Уехал! Оставил записку как… как непонятно кому!

И попрощаться не соизволил.

Послание мне принесли сразу.

Белоснежный конверт, запечатанный зеленым сургучом с оттиском рисунка с родового кольца Шэр-Ана – два крыла и скрещенные кинжалы. Точно такой же рисунок был и на моем перстне – тот самый обручальный артефакт.

Парные вещи.

Внутри был лист плотной бумаги, на котором угловатым, резким почерком было выведено:

“Драгоценная супруга!

Как я уже сказал – меня утомил наш нескончаемый конфликт. Потому я уезжаю в столицу, а ваш собственный визит оставляю на ваше же усмотрение.