Уже под утро их повезли в прокуратуру, к главному по фамилии Кораблёв. Этот хотел из первых уст услышать приметы маньяка.

– И какие они?! – Клыч сузил глаза.

Становой приметой была красная куртка с чёрными вставками на груди и рукавах. А ещё насильник вроде бы шепелявил.

Клыч загрузился. На ментов надежды нету. Они мышей не ловят. На простой народ им насрать.

Кораблёва авторитет, разумеется, помнил. Зелёным пацаном тот шил ему дело по «двести двадцать восьмой». Наркобарона из честного бродяги мастрячил по заказу ФСБ. А теперь, по ходу, он прокуратурой рулит? Шустёр! Видать, лапу имеет волосатую.

Заметив, что Любка натоптала в прихожей, хозяин на полуслове прервал разговор, сходил в кладовку за шваброй и тщательно подтёр пол. Затем старательно вымыл руки с антибактериальным мылом. В последнее время пунктик чистоты у Клыча прогрессировал, и он ничего не мог с собой поделать.

Отревевшись, сестра обмякла. Превратилась в тряпичную куклу.

– Тебе в вечернюю, Любаш?

– К двена-адцати, – севшие связки выдали трудное сипенье.

– Отпросись.

– А кто работать будет?

– Найдут. Давай-ка я тебя, малая, домой подкину. Сполоснись, переоденься, поваляйся. Может, уснешь.

План действий вызревал, как всегда, исподволь.

20 сентября 2007 года Четверг

Своих ассистентов Клыч дёрнул в игровой салон «Страйк». Там у него было типа офиса.

Салон занимал первый этаж кирпичной «вставки» между грязно-голубенькими панельными девятиэтажками, угол Чехова и Зои Космодемьянской.

Панельки эти на закате советской власти возводил стройбат, «дикая дивизия» по-народному. Альтернативное название в/ч объяснялось доминированием в ней представителей среднеазиатских и закавказских республик.

Качество жилья было на букву «гэ». Въехав, жильцы предъявили множество претензий, от банальных – межкомнатные двери криво повешены и не закрываются, а сквозь щели оконных рам ветер гуляет, до анекдотических – типа стального лома, приваренного к батарее центрального отопления вместо трубы с диаметром «три четверти»[16].

Вишенкой на торте значилась история про одного работягу, ударника коммунистического труда, получившего после многолетнего стояния в очереди ордер на трёхкомнатную квартиру. Счастливец с женой как на крыльях прилетели в адрес, где обнаружили, что комнат в их новом жилище всего две. На третью никакого намёка. Обескураженный работяга пошел по инстанциям. Его, понятное дело, отфутболивали, но случай был не такой, чтобы утереться, и правдоискатель в итоге пробился в кабинет, хозяин которого был компетентен решать управленческие вопросы. Сообща они принялись ползать с карандашом по плану квартиры. Вот в коридоре обозначен дверной проём, за ним – комната площадью девять квадратов. Но гражданин клялся и божился, что в наличии её нет. Чтобы познать объективную истину, хозяин начальственного кабинета распорядился подать к подъезду служебный автомобиль ГАЗ-24 «Волга». На нём они с комфортом прикатили к новостройке. Соответствующая стена и впрямь оказалась заштукатуренной и поклеенной обоями с унылым растительным орнаментом. Зампредисполкома принял волевое решение. Ломаем! Обои содраны, известковая штукатурка наскоро счищена шпателем. Выясняется, что проём двери заложен красным кирпичом. Разобрали кладку, а там… Мама дорогая! Помещение доверху забито строительным мусором. Его туда натащили смышлёные абреки в расчёте вынести на лицу потом. Но, как известно, синоним к слову «потом» – «никогда». Когда припёр срок сдачи объекта, джигиты не придумали ничего лучше, как замуровать комнатейку. При приёмке дома этот недостаток (как и многие другие) комиссия прошляпила. Так и пришлось бедолаге пять «камазов» мусора вывезти, прежде чем запускать через порог новой квартиры кошку на счастье. Причём вывозить довелось в темпе вальса, потому как из занимаемой однушки семейство ударника комтруда гнал молодой специалист, получивший на неё ордер.