Двор недостроя покидали порознь, сперва отвалил Рязанцев. Витёк на оба засова запер за ним калитку и двинул на зады, там имелся хитрый лаз.

На пути к остановке мобила запела ставшее классикой «Прорвёмся, опера».

– Внимательно, – отозвался Рязанцев дежурке.

– Ты где блондишься?! – Титов был на взводе.

– Что стряслось?

– «Износ» очередной! Теперь, если в рабочее время заявляют, велено сразу тащить терпилу к Кораблёву. Мои все на происшествиях. Линия твоя, разруливай!

– Можешь забрать меня с Сомовской дачи?

– Подальше не мог забуриться?! Ладно, «овошники» тебя подхватят. Они на Белинского. О, главное чуть не забыл! Ты когда проставляться будешь, товарищ майор?

24 сентября 2007 года Понедельник

Складный сценарий поэтапного ремонта, который не нарушит деятельности прокуратуры и следственного отдела, оказался из жанра фантастики.

Рабочие сокрушили перегородку между кабинетами (один из них прежде занимал Кораблёв), и работа застопорилась. Каких-то там материалов на объект не завезли. Чтобы бригада не простаивала, решено было готовить к ремонту следующее помещение.

Премудрый Аркадьич выбрал кабинет, находящийся в другом крыле здания.

– Скажи своим орлам, пусть к утру освободят апартаменты, – «обрадовал» он Кораблёва.

– Почему шестой?! – руководитель СО ощетинился, как ёж. – По очереди делайте, так грязи будет меньше. Делайте пятый, где судебники сидят.

– А я говорю – шестой!

– Сергей Аркадьич, ты парализуешь работу отдела. В конце месяца тем более. Дай в суд дела направить! У меня в шестом трое сидят, друг у дружки на голове. Куда я их дену?

– А у меня в пердёжнике без окон и дверей народ ютится, если ты не забыл! Мне вообще в областной сказали, что вам нашли жилплощадь. И на этой неделе вы съедете.

– Жилпло-ощадь?! Это катакомбы что ли на Карла Маркса?! В подвале отдела статистики, которые? Я туда не поеду! Там невозможно работать. Сырость, на стенах грибок, электропроводка искрит. Естественного освещения практически нет. Потом это у чёрта на рогах…

– Твои проблемы! Я почему должен страдать?! Определяйся давай. До пятницы, так и быть, я по старой дружбе подожду. Потом не обессудь – буду вынужден доложить, что ты тупишь.

– Бл*дь, вот у вас загорелось!

– Не матерись в общественном месте, – Аркадьичу, похоже, доставляло удовольствие щекотать нервы бывшему заму.

Кораблёв в досаде махнул рукой, крутнулся на каблуках и пошагал прочь. Лицо и шея в пунцовых пятнах, тонкие ноздри раздулись.

В холле он пересёкся с Щеколдиным, тот шёл из туалета, вытирая платком мокрые руки.

– Ну и толчок у вас! В следующий раз противогаз надену. Ты чего такой, Александр Михайлович? Кто обидел?

– Достало всё! Выгоняют, как собак, на улицу…

– Что ты говоришь? Загляни ко мне, обсудим.

Кораблёв по инерции свернул в кабинет, давший временное пристанище варягу. Заместитель успел там обосноваться. Следаков он переместил к двери, оккупировав выгодное место у окна. На его столе распластался свежий номер «Уездного обозрения», страница с объявлениями о сдаче в наём жилья была исчёркана шариковой ручкой. Изобилие пометок свидетельствовало о серьёзной аналитике.

Третий стол создал в тесном помещении лабиринт. По узкому коленчатому проходу пришлось боком протискиваться.

– Разминочка, ха-ха. Полезно, – Щеколдин хлопнул себя по тугому животу. – Тебе, Александр Михайлович, тоже лишним не будет. Любим мы покушать…

Кораблёв уже пожалел, что на автомате зашел к человеку, отношения с которым не назовешь добрыми. Глупый поступок. Но сразу развернуться и уйти будет ещё глупее.

– Такой большой город Острог, и нет подходящих вариантов? – Щеколдин демонстрировал искреннее участие в проблеме. – Быть такого не может. Не хотят уважить – другое дело! А ведь обязаны. По закону обязаны! Не для себя просим. Михалыч, у меня кой-какие подвязки есть в областной администрации. Ну, ты знаешь… Хочешь, скатаюсь, порешаю?