В разговор он не вступил, но настежь открыл свою дверь, чем обозначил численный перевес.

– Ну, если вам делать нечего, смотрите, – мужчина сдался.

Присев на корточки, Кирьянов стал выискивать на раме заводской номер.

– Где он тут?

– Без понятия, – содействовать проверке хозяин велотранспорта не собирался.

– Ага. Вот где ты спрятался. Восемьдесят шесть… восемьдесят три… шестьдесят один… Чёрт, дальше замазано…

Последние цифры не читались. Оттереть пальцем пачкотню, их закрывшую, не удалось. Не грязь это оказалась, краска. По уму поскоблить бы ножичком, но клиент попался проблемный, можно нарваться на жалобу.

– Всё?

– Почти. Паспорт у вас при себе?

– Господи, паспорт-то зачем?

Корректно, но настоятельно Вова объяснил причину.

Велосипедист, нервничая, принялся вжикать молниями рюкзака. Документ нашёл в боковом отделении, куда до этого дважды заглядывал.

Переписав данные в служебную книжку, милиционер козырнул:

– Теперь всё. Извините за беспокойство.

– Подождите, – мужчина вынул телефон. – Разрешите знак ваш нагрудный сфотографирую?

Наступила очередь Кирьянова задавать вопрос «зачем».

– Схожу к юристу, проконсультируюсь относительно законности ваших действий, – после того как велосипедист обуздал эмоции, к нему вернулась способность грамотно строить фразы.

Он явно имел за плечами образование, возможно, даже высшее.

– Фотосъёмка сотрудников не предусмотрена, – подобные умники встречались «пэпсам» и раньше, ответ для них в репертуаре имелся. – Если вам невтерпёж, запишите.

– У меня ни ручки, ни бумаги.

– Это ваши проблемы.

– Тогда хотя бы фамилию вашу повторите.

– Кирьянов.

– Запомню. В телефильме «Вечный зов» персонаж был Кирьян Инютин. Помните?

– Не смотрел.

– Ну, да, когда его показывали, вы ещё в ясли ходили.

Вова на провокацию не повелся. Сделал физию кирпичом.

– Ну и на хрена тебе это? – спросил Остроухов, когда они остались одни.

– Он на фоторобот маньяка похож. Скуластый, и шея мощная. Плюс велосипед.

– Скулы – да, как у бурундука, но шея обычная. Вован, я тебе чего хочу сказать? Учёба на тебя фигово влияет. Охрененно делопутным ты стал. Мало нам проблем? Ты новых хочешь? И так нас таскают из-за очкастого, которому ты в лесу накернил.

– Тебя, Славян, прямо затаскали! Подумаешь, сходил один раз.

– Один раз тоже не в кайф.

– Ладно, не ной. Начальство спрашивает работу по маньяку, вот им работа. Пускай опера Голованя этого проверят. Повезло мужику с фамилией…

От вызова в прокуратуру, часть которой теперь называется СК, Кирьянов восторга также не испытывал. Кому понравится, когда спесивый чинуша в дорогом костюме пугает тебя тюрьмой и требует признаться в беспричинном избиении мирного гражданина? С порога на «ты» и чуть ли не матом, как барин – холопу!

Идёт он в баню! Я по закону действовал. А может, он хочет поквитаться за того зампрокурора, которого мы с Антонычем прихватили в парке, когда он писюном перед девочкой тряс[44]? Сколько прошло? Три что ли года? Или больше? Его, конечно, отмазали тогда. Ворон ворону глаз не выклюет! Отделался увольнением с хлебной должности. Может, новый – дружбан его? Тоже ведь пришелец с Андреевска.

Тут ожила рация.

Предупреждая упрёк в нерасторопности, Кирьянов доложил:

– На подъезде к Зое!

– «Сто первый», поворачивай обратно! – в эфире фонило, но давешний скрежет отсутствовал. – Димитрова, один, гаражи. Труп мужчины.

– Принял! – прапорщик повесил переговорное устройство на панель. – Батя, слышал?

Старое правило: «Не спеши выполнять приказ – его могут отменить» – избавило от лишних покатушек. Разворачиваться не пришлось, как раз удачно поравнялись с поворотом на улицу Димитрова. «УАЗ» круто ушёл влево и понёсся вдоль ограждения парка механического завода, свежий асфальт позволил развить рекордную скорость в 70 км/час без риска развалиться на ходу.