– По Маштакову биологическая экспертиза положительная? – начальник УВД продемонстрировал знание предмета.

– Так точно, товарищ полковник! – Калёнов от рвения только что каблуками не щёлкал.

– Александр Михайлович, может, мы преждевременно снимаем подозрения с Маштакова?

Старые обиды не знают срока давности, подумал Кораблёв, а вслух сказал:

– Вывод экспертизы вероятностный, других доказательств нет, но вопросы остались. Давайте, Илья Владимирович, конкретные версии отдельно обсудим.

– Да, конечно.

Калёнов озвучил мероприятия, запланированные розыском.

– …продолжить отработку судимых за половые преступления… с учетом того, что от подозреваемого пахнет древесной стружкой, отработать рабочих расположенных поблизости лесопилок… проверить ломбарды с целью отыскания похищенного имущества…

– Майор Каленов доклад закончил! – выступление увенчалось полагающейся бойкой фразой.

– Присаживайтесь, Калёнов. Александр Александрович, на следующем совещании доложите лично. И привейте наконец своему подчинённому правила делового дресс-кода. Он – руководитель крупного подразделения, а одет, как гопник с Эстакады.

В лицо Калёнову густо бросилась краска, он опустил глаза, пряча эмоции.

Новый эпизод добавил информации о насильнике. Следствие обзавелось фотороботом, в котором целых три приметы можно было зачесть, как годные. Мощная борцовская шея, массивный подбородок без ямки и выступающие скулы. Остальные части лица на портрете закрывал прямоугольный козырек бейсболки. Ни глаз, ни носа, ни даже губ шестнадцатилетняя Арина Хомякова не разглядела.

Зато она дала хорошее описание одного предмета гардероба. На преступнике была куртка средней длины, красного цвета с чёрными вставками на груди, спине и рукавах.

А ещё насильник, по её словам, немного шепелявил.

– Не целесообразно ли дать фоторобот в СМИ? – внимательно изучив ориентировку, составленную техником-криминалистом, осведомился начмил.

Над этим вопросом Кораблёв размышлял с утра, поэтому ответил сразу:

– Преждевременно. Конкретики в портрете маловато. Граждане завалят пустой информацией, утонем в ней.

– Резонно. Но ориентировку надо размножить для наружных служб. В первую очередь снабдить участковых. Хорев, слышишь меня?! Не просто сунешь бумажки в руки, а вразумительно поставишь задачу. Каждому лично!

– Сделаю, товарищ полковник.

Коробов стал нарезать задачи сотрудникам МОБ помимо их непосредственного начальника. А тот, привыкший к авторитаризму, добавить от себя не пытался. Зенкин другим был занят – брал ценные указания на карандаш, зная, что шеф спросит потом по полной. Память у него – Гай Юлий Цезарь позавидует.

– Швеллер, приблизить маршруты патрулирования к местам нападений!

– Есть, товарищ полковник.

– Вневедомственной охране – аналогичная задача!

– Мои маршруты утверждены областью, – Серафимов не упустил случая подчеркнуть особый статус своего отдела, именовавшегося «при» территориальном УВД. – Потом, в микрорайоне «Хвойный» у меня только один охраняемый объект.

Розыскники с усмешкой переглянулись: ну, понятно – кнопочная милиция, коммерсы!

– Подойдёте ко мне с планом расположения постов, – крайнее слово обязано было остаться за Коробовым.

Хитрюга гибэдэдэшник беспрекословно взял под козырек, предупредив однако, что в южной части города работает единственный экипаж ДПС, который систематически отлучается на ДТП, происходящие на федеральной трассе.

– Задачу понял, товарищ полковник. Можно мне один фоторобот? Размножу у себя и раздам инспекторам. Дело общее, – Журавлёв правдоподобно играл роль идейного мента.

Совещание проходило в абсолютно штатном режиме, но под ложечкой у Кораблёва возникло беспокойное томление. Что-то было не так. Но что?