Ничего не сказав, я подвинула миску с лапшой поближе и осторожно принялась есть. И только съев пару ложек, поняла, насколько голодной была всё это время.

– Не торопись, Ворона. Доктор будет только через час, а я не знаю, что делать, когда человек давится едой.

Я бы даже рассмеялась, если бы не трель моего мобильника исходящего от Арса. Он, не глядя на меня, вытаскивает мой смартфон, принимает вызов и растягивая слова проговаривает.

– Сомов, ты тупой или притворяешься?

Судя по тому, какое выражение в этот момент у Славина, по ту сторону сигнала изумленно умолкли. Динамик моего телефона отличается громкостью, поэтому я прекрасно слышу, как после недолгой паузы взрывается матом отчим.

Арс несколько секунд внимательно слушает, отодвигает трубку от уха и интересуется у меня:

– Хочешь пообщаться?

Мне достаточно было только представить, что я говорю пресловутое «алло» отчиму, как спазмом скручивает живот, а синяк на лице начинает саднить. Поспешно качаю головой и стискиваю простынь, которая меня укрывала.

Лицо парня принимает выражение «Ну как хочешь», и он возвращает телефон к уху.

– Если она пожелает, то сама позвонит, что, конечно, маловероятно. А теперь отдыхай, – он сбрасывает вызов, полностью отключает телефон и кладет его на прикроватную тумбочку, после чего возвращается к просмотру новостной передачи.

– А… – я хочу спросить, зачем он это сделал, но вижу усмешку на твердых губах.

Это совсем не смешно. Если Сомов его узнал, сей факт станет существенной проблемой, которую вряд ли получится решить мирным путем. Он и сам должен понимать, что Грохов не станет церемониться с сопляком, возомнившим себя бандитом.

– Ты с ума сошел, – не спрашиваю. Констатирую факт.

Арс жмет плечами и возвращает мне внимание.

– Давно, Ворона. И не советую проверять глубину моего безумия. Но одно могу сказать точно – нам будет весело вместе, – улыбка, растянувшая его губы была дьявольской, но демонстрировал он её недолго. Снова отвернулся. – Ешь давай, скоро явится твой доктор.

И я решаю его послушаться. Из головы никак не выходит, что отчим узнал его по голосу, но я снова и снова убеждаю себя, что с последнего их разговора прошло достаточно времени, чтобы вообще забыть кто такой Арсений Славин.

Как только я разделываюсь с супом, Арс ничего не говоря поднимется с кресла, подхватывает поднос и уходит из комнаты. Я же съезжаю по подушкам, вздыхаю и впервые за весь вечер обращаю пристальное внимание на письменный стол. Там стоит небольшая черная коробка. Днём, я не решилась её открыть, не зная можно ли, а сейчас прекрасно вижу знакомое название торговой фирмы. Вряд ли она дожидается здесь другую девушку.

Поднимаюсь с постели, чувствуя, как колотится в груди сердечная мышца. Подхожу к столу и открываю коробку, на дне которой лежит белая классическая пижама с черной каймой. И размер мой. И даже подписано для тех, кто в танке. На нагрудном кармане вензелями красовалось моё имя.

Интересно, почему он ничего не сказал, пока здесь был?

Честно говоря, в одежде и впрямь чувствую себя крайне некомфортно. Привыкла ложиться в пижаме или вообще голышом. Но здесь чужой дом и парень, которому я бы не хотела демонстрировать свое тело. Он видел меня без одежды всего раз. С тех пор многое во мне изменилось. От форм, до целостности кожного покрова.

У каждого из нас свои шрамы на теле. У него тату видимое, а у меня нет.

– Оу! – донеслось до меня из дверей. Я мгновенно развернулась другим боком и стремительно стала натягивать пижаму. – Извините, я даже не подумал, что меня не ждут.

– Ждут, Загора. Просто у кого-то с головой проблемы.