Пока девушка осматривалась, он «прощупывал» ее, подмечая каждый отголосок чувств.

– У вас очень… миленько, – наконец проговорила Аделина, повернувшись к нему. – Только почему в приоритете такие темные цвета?

Растифор пожал плечами, окинув взглядом привычную обстановку: засыпанный документами стол, два кресла, стену, полностью занятую книгами, обогревающий камень и диван. Окна были плотно занавешены темно-синими гардинами.

– Такое ощущение, что здесь живет вампир, – продолжила делиться впечатлениями Ада, – и дневной свет его убивает.

Растифор усмехнулся. Указав ей на кресло, он встал рядом, опершись бедром о стол и сложив руки на груди. Соломинка немного потопталась на месте, опасливо присела и пытливо уставилась на Кайрида. Ее эмоции скорее мешали мыслить рационально, чем помогали: их штормило от неловкости, злости и отчаяния к благодарности и всепрощению, а затем по новой.

Растифор мотнул головой, потер виски и, приняв решение, заговорил:

– У меня масса вопросов к тебе, иномирянка. Как и у тебя ко мне. Но прежде всего ты должна понять: для того чтобы как можно быстрей вернуть тебя на место, мы должны быть честными друг с другом. Это ясно?

Сомнение, неуверенность, страх… смирение пополам с опасением.

– Да.

– Хорошо. – Кайрид потер ладони и, приблизившись, продолжил: – Сейчас я хочу еще раз увидеть метку на твоей ключице.

Гнев, смущение, злость… смирение. И снова злость.

Враждебность отразилась и на лице.

– А больше тебе ничего не показать?! – Аделина нахмурилась, прикрылась руками. – Откуда она вообще взялась на моем теле?! Раньше там точно ничего не было.

Собственное желание усмирить девушку перекрыло все его эмоции. Нужно лишь призвать магию и лишить иномирянку воли. Тогда она больше не сможет противоречить, колебаться и тратить его время! Но и рассказать о себе ничего также не сможет…

Растифор помедлил, убеждаясь, что не сорвется, и стал объяснять очевидное:

– Руна появилась от нашего соприкосновения, что само по себе очень настораживает. Так не должно быть.

– Вот именно, – Аделина закивала, – не должно.

Страх и обида. Одиночество. Тревога…

И снова что-то отозвалось внутри Растифора. Собственное – так схожее с ее чувствами. Пугающее, тянущееся навстречу.

Он отшатнулся, вернул эмпатические щиты на место, нахмурился.

– Кто-то сделал так, чтобы ты провалилась в мой мир, – проговорил Кайрид, стараясь не показывать ей, насколько сбит с толку. – И этот кто-то озаботился тем, чтобы при нашем соприкосновении появилась связь.

– Связь?! – Не нужно было пользоваться эмпатией, чтобы понять ее чувства. Они были написаны прямо на лице Соломинки. – Это на что ты такое намекаешь?! Мне никаких связей не нужно, я сама по себе!

«Я сам по себе! – услышал Растифор собственный голос из далекого прошлого. – Мне твоя помощь не нужна, ясно?! Ничья не нужна!»

Старые воспоминания заставили неприязненно поморщиться. Отвернувшись от сжавшейся на кресле Аделины, Растифор прошел к обогревающему камню и активировал его. Заботиться о ком-то он никогда не любил, не понимал этого, принимал за слабость. Впрочем, необходимость думать о ком-то кроме себя и была слабостью.

– Эй, – Аделина не вынесла повисшей тишины. – Что ты там имел в виду? Договаривай. Я обещаю не перебивать.

Растифор обернулся и неожиданно подумал, что девчонка совсем молодая. Не старше тех семи обалдуев, что ему всучили полгода назад со словами «Больше никто не берется за них. Если не ты, то придется задуматься об ограничении их сил при помощи печати».

Они называли это ответственностью и благим делом. Он сразу понял, что это очередной геморрой, но… дар не позволил отказать.