– А где мы есть-то? – с просил я у Майи. – М ы к Челябинску подъехали, нам до финиша осталось чуть больше семисот километров. – Отлично, значит, мы скоро уже прибудем. Надеюсь, нам больше никто не попадется. Ты ничего подозрительного ночью не видела? – Нет, дорога была спокойной, машин почти не было, изредка дальнобои попадались. – Интересно, а оператор вчера заснял нашу баталию? – спросил я. – Мне кажется, нет, потому что за нами нету хвоста, его, может, специально не послали за нами, чтобы убрать без свидетелей, – предположила Майя.

Сев за руль, я отправил ее спать. Она брыкалась и капризничала, как ребенок, но все же поддалась моими уговорам и уснула. Я, пока был предоставлен себе и своим раздумьям, думал: быстрей бы уже закончилась эта гонка, она порядком мне уже надоела, от нее одни проблемы и никакого удовольствия. Держали на плаву меня только деньги и, конечно же, любовь к Майе. Они были главным индикатором того, что я не прекратил это все безумие и не поехал домой.

Через четыре часа Майя проснулась и говорит:

– Может, заскочим в придорожный отель и попросим их за деньги дать нам принять душ в номере?

– Идея хорошая, мы как раз взбодримся, да и машине передышка нужна, я чувствую, что мой Хундайчик скоро сломается, если ему не дать отдохнуть.

Сказано-сделано, и через час, уже посвежевшие и переодетые, мы двинулись дальше в путь. В этот раз Майя одела короткие бежевые шортики, свои любимые кеды, тоже бежевого цвета, и футболку с длинными рукавами белого цвета с поперечными тонкими зелеными полосками.

– Как же хорошо, что погода солнечная и тепло на улице, не помню, чтобы когда-то май был таким по-летнему теплым, – говоря, смотрела она на солнце и жмурилась. – Это просто потому, что мы с тобою вместе, – шепнул я ей на ухо и поцеловал в шею. Она засияла еще больше и, радостная, вприпрыжку пошла к машине и, сев за руль, говорит: – Теперь моя очередь водить.

Я пожал плечами, ничего не сказав, сел на пассажирское место и всю дорогу любовался ею, поражаясь, какая же она идеальная.

В десять часов ночи мы наконец добрались до пункта назначения. Мы остановились прямо у входа на кладбище, вход этот был из двух деревянных столбов, на которых держалась треугольная крыша, тоже деревянная, зеленого цвета, на которой непосредственно восседал полумесяц – символ мусульманской религии. Но у ворот никого не было.

– Похоже, не туда мы приехали, – с казал я Майе, стоя у входа. Она подошла, вошла на территорию кладбища и говорит:

– Так оно мусульманское, его тут не могли похоронить, он ведь был православным!

– Посмотри по навигатору, может, тут есть и православное кладбище.

Она достала телефон и стала смотреть и воскликнула: – Точно, тут за поворотом кладбище, и знаешь, как оно называется? – И как? – Ермаково кладбище!

– Супер, значит мы у цели. Надо же, а мы и проморгали этот момент, – радостно говорю я. – Так садись в машину и жди меня, я пройдусь пешком, хочу ноги размять.

Я взял ключи и телефон мажора и пошел к кладбищу. Как только я завернул за угол, то сразу увидел такой знакомый черный внедорожник. Я подошел к нему, постучал в тонированное окно, из машины сразу вышел ничем не примечательный охранник в спортивном костюме.

– Где Андрей Павлович? – спросил я.

– Неважно, вот тебе конверт с новым заданием, – ответил он. протягивая мне конверт.

– Передайте вот это Андрею Павловичу, если вам несложно, – с казал я, отдал им ключи и мобильный телефон.

– А это чье? – спросил он. Я на его манер ответил: – Неважно, просто передай. – Хорошо, – ответил он и полез опять в машину. Я же, довольный собой, засунув конверт в задний карман, бодрым шагом пошел к своему автомобилю, думая, что осталось выполнить еще два задания, и я наконец свободен, а может, еще и при деньгах буду.