Каштановые волосы, заплетенные в косы, растрепались. На правом виске кровь. Я вся в земле, лицо и руки грязные. Синее платье, в котором меня похоронили, тоже грязное, к тому же, оно порвано в нескольких местах. Но самое главное – глаза. Они больше не серые. Радужка полностью черная, как у девушки в соседней клетке.

Ночь подходит к концу, я вижу первые предрассветные краски за окном, но сна у меня так и не было ни в одном глазу. Клетка достаточно просторная, но лечь и вытянуть ноги никак нельзя. Поэтому, я лежу на полу, закинув ноги на решетку, и смотрю в потолок. Думаю, думаю и еще раз думаю. С каждой минутой на душе становится только тяжелее и горше от того, во что в одночасье превратилась моя жизнь.

После того как я увидела свое отражение, то не сказала удерживающим меня людям ни слова, села в угол и просто перестала отвечать на вопросы. Некоторые из них отреагировали спокойно, другие – разозлились. Но мне было наплевать! Мне нужно было подумать. И что-то сделать с нарастающей паникой, взять себя в руки в конце концов.

Какого черта со мной сделали? И, главное, кто это сделал? Можно ли как-то это исправить? Ясно одно, сидя в клетке, я ничего не смогу предпринять. Мои надзиратели вряд ли мне помогут и на вопросы отвечать не станут. Я ведь на их вопросы не отвечаю. Но со мной все ясно, я ничего не знаю, а следовательно, просто-напросто не смогу ничего им рассказать. Сейчас я хочу разобраться в происходящем даже больше, чем эти люди.

Они говорили про какую-то сыворотку. Видимо, она и повлекла за собой изменения в моем организме. Изменились не только глаза. Я видела в кромешной темноте. Острее, чем раньше, чувствую запахи. Но олавное не это. У меня появилась невероятная сила. Вряд ли человек даже на адреналине способен сломать крышку гроба, находясь внутри него. Отрицать это просто неразумно. Какие эмоции я испытываю по этому поводу? Да никаких. Сейчас мне абсолютно все равно на все. Мне паршиво. И страшно. И я хочу домой.

Так, было еще что-то про побочные эффекты. От этих мыслей голова начинает болеть все сильнее и сильнее. Что же делать?

Есть один вариант. Но он мне не нравится. Надо как-то разговорить эту злобную мегеру, сидящую в соседней клетке. Я уверена, что она не спит. Если у нее такие же глаза, как у меня, значит она должна знать хоть что-то. Тем более, есть большая вероятность того, что сидит она здесь давно. А это плохо. Значит, сбежать будет проблематично. Она ведь не сбежала.

Мужчины разошлись спустя полчаса после того как поняли, что ничего от меня сегодня не добьются. Остался только Джон, он сел за стол, открыл ноутбук и начал быстро клацать по кнопкам. Прошла пара часов, и вот, полчаса назад ушел и главарь, не сказав ни слова и даже не посмотрев в моем направлении.

Больше не вижу смысла ждать. Плавно сажусь, потягиваюсь, ведь все тело одеревенело от лежания в одной позе, и поворачиваюсь к соседке. Она внимательно смотрит на меня. Смотреть в эти глаза довольно жутко, особенно когда знаешь, что это не линзы и что мои ничем от них не отличаются.

– Что, снова будешь сыпать глупыми вопросами? – с кривой ухмылкой спрашивает она.

– А что мне остается? – отвечаю я, слегка поведя плечами. – Послушай, ты единственная, кто может ответить на мои вопросы, так что давай отодвинем злобу подальше и поговорим как нормальные люди? Ты ответишь на мои вопросы, а я взамен… А что ты хочешь взамен?

Только тут понимаю, что с этим вообще-то могут быть проблемы, ведь очевидно, что я ничего не могу ей предложить. Не в нынешнем положении.

– Ты ничего не сможешь мне дать, пока сидишь в клетке, – будто прочитав мои мысли, говорит девушка. Выглядит она при этом расслабленной и умиротворенной. Как вообще можно выглядеть ТАК в данных условиях? Соседка продолжает: – Но мне скучно, и я не против немного поболтать.