– Займись своей жизнью, – советую я.

– Как ты? Cabróna[14], позволь мне объяснить тебе кое-что, – резко говорит Алекс. – Твоя жизнь не реальность, это подделка. Впрочем, как и ты.

– Это лучше, чем всю жизнь быть лузером, – парирую я, надеясь, что мои слова заденут его так же сильно. – Как ты.

Схватив Сьерру за руку, я тащу ее к открытой двери. Нам в спину несутся свист и крики. Я наконец выдыхаю и поворачиваюсь к Сьерре. Моя лучшая подруга смотрит на меня во все глаза.

– Черт возьми, Брит! Тебе жить надоело?

– Что дает Алексу Фуэнтесу право унижать всех и каждого?

– Может быть, пистолет за поясом или бандитская бандана, которую он носит? – Сарказм сквозит в каждом слове Сьерры.

– Он не настолько глуп, чтобы приносить оружие в школу, – замечаю я. – И я не позволю меня оскорблять.

По крайней мере в школе. Это единственное место, где я могу держать «идеальное» лицо, все в школе верят этому. Внезапно я вспоминаю, что это последний год в «Фейерфилде», и тормошу Сьерру.

– Мы теперь старшие! – восклицаю я с тем же энтузиазмом, с каким выступаю перед футбольными матчами.

– И?

– И с этого момента все будет и-де-аль-но.

Раздается звонок, а точнее, мелодия – в прошлом году школьный совет проголосовал за то, чтобы на переменах звучала музыка. Сейчас играет Summer Lovin из фильма «Бриолин»[15]. Сьерра уходит в коридор:

– Я прослежу, чтобы у тебя были и-де-аль-ны-е похороны. Цветы и все такое…

– Кто умер? – раздается голос у меня за спиной.

Я оборачиваюсь. Это Колин – светлые волосы выгорели на солнце, улыбка во все лицо. Жаль, у меня нет зеркала, чтобы проверить, не потек ли макияж. Но Колин будет встречаться со мной в любом случае, ведь так? Я подбегаю к нему и крепко обнимаю. Он прижимает меня к себе, легонько целует меня в губы и отстраняется.

– Кто умер? – повторяет он свой вопрос.

– Никто, – отвечаю я. – Забудь. Забудь обо всем, кроме меня.

– Без проблем, когда ты выглядишь так чертовски сексуально. – Колин снова целует меня. – Прости, что не звонил. Нужно было все распаковать и вообще…

Я улыбаюсь и радуюсь, что за лето наши отношения не изменились. Солнечная система в безопасности, по крайней мере пока.

Колин обнимает меня за плечи, и тут распахиваются двери. Алекс и его друзья врываются в школу, будто хотят ее ограбить.

– Зачем они вообще сюда ходят? – Тихое бормотание Колина слышу только я. – Половину из них, скорее всего, выгонят до конца года.

Мы с Алексом переглядываемся, и по спине у меня бегут мурашки.

– Сегодня утром я чуть не сбила мотоцикл Алекса Фуэнтеса, – говорю я Колину так, чтобы это не услышал Алекс.

– Жалко, что не сбила…

– Колин! – упрекаю я его.

– По крайней мере, хоть что-то интересное в первый день. В этой школе чертовски скучно.

Скучно? Я чуть не попала в аварию, на меня наорала девушка с южной стороны, а у дверей школы приставал бандит. Если весь год будет таким же, то в школе мы точно не соскучимся.

Я предполагал, что в этом году меня будут вызывать в кабинет директора, но не думал, что это случится в первый же день. Я слышал, что мистер Агирре проявил себя в какой-то школе в Милуоки и его пригласили сюда. Меня кто-то сдал как зачинщика, раз моя задница сидит здесь вместо чьей-то еще из «Мексиканской крови».

Так вот, меня вызвали из спортзала, чтобы Агирре, выпятив грудь, разглагольствовал о жестких школьных правилах. Я понял, что он пытается понять, как я буду реагировать на угрозы вроде «…и в этом году я нанял двух вооруженных охранников, Алехандро». Он буравит меня взглядом и пытается запугать. Да, верно. Могу сказать сразу, что, хотя Агирре может быть латиноамериканцем, он ничего не знает о том, что происходит у нас на улице. Я уверен, что дальше он будет рассказывать о том, как рос в бедности, как и я. Он, наверное, даже не бывал в моей части города. Может, провести для него экскурсию?