– О чем разговор? – К нам подходит Пако с тарелкой из столовой.

– Мы поспорили на мою машину и мотоцикл Алекса, что он не переспит с Бриттани Эллис до Дня благодарения.

– Ты псих, Алекс? – спрашивает Пако. – Этот спор просто самоубийство.

– Отвали, Пако, – предупреждаю я.

Это не самоубийство. Глупость – возможно. Но не самоубийство. Если я смог справиться с горячей Кармен Санчез, то уломаю и ванильную печеньку Бриттани Эллис.

– Бриттани Эллис не в твоей лиге, амиго. Может быть, ты и красавчик, но ты стопроцентный мексиканец, а она белая, как хлеб для тостов.

Девушка на класс младше, Летиция Гонсалес, проходит мимо нас.

– Привет, Алекс, – улыбается она мне, прежде чем сесть к своим друзьями.

Другие парни пускают слюни по Летиции и перемещаются к ее друзьям, мы с Пако остаемся одни под деревом.

Пако подталкивает меня.

– А вот она, бонита мексикана, точно для тебя.

Но я смотрю не на Летицию, а на Бриттани. Игра началась, и я должен сосредоточиться на призе. С ней надо начать флиртовать, но любой бред с ней не сработает. Почему-то мне кажется, что она привыкла, что и ее парень, и другие засранцы пытаются с ней переспать.

Я выберу новую тактику, которой она не ожидает. Я буду изучать ее все глубже, пока она не будет думать только обо мне. И я начну прямо на следующем уроке, когда ей придется сидеть рядом со мной. Маленькая прелюдия в классе химии, чтобы зажечь ее.

– Carajo![36] – негодует Пако, бросая свой обед. – Они думают, что можно купить У-образные лепешки, положить туда начинку и называть это тако, но в столовой не отличат мясо для тако от какашки. У него именно такой вкус, Алекс.

– Меня сейчас стошнит, чувак.

Я не могу смотреть на еду, которую взял из дома. Благодаря Пако теперь все выглядит как дерьмо. Я засовываю остатки ланча в бумажный пакет.

– Хочешь попробовать? – ухмыляется Пако и протягивает мне тако с говном.

– Если поднесешь его ко мне ближе хоть на дюйм, ты пожалеешь, – предупреждаю я.

– Я трясусь от страха.

Пако крутит тако и выбешивает меня. Ему нужно было лучше подумать.

– Если на меня попадает хоть крошка…

– Что ты сделаешь, надерешь мне задницу? – Пако саркастически напевает и по-прежнему вертит тако. Может быть, надо было дать ему по морде, чтобы не разбираться с этим сейчас?

Пока я размышляю над этим, чувствую что-то на моих штанах. Я смотрю вниз, хотя я знаю, что там увижу. Да, большой кусок мокрого нечто, что раньше было тако, падает прямо мне в пах, на потертые джинсы.

– Вот черт! – На лице Пако написан шок. – Хочешь, чтобы я это вытер?

– Пусть только твои пальцы приблизятся к моему члену, и я отстрелю тебе huevos[37], – рычу я сквозь стиснутые зубы.

Я убираю непонятное мясо с джинсов. Остается большое жирное пятно. Я поворачиваюсь к Пако:

– У тебя есть десять минут, чтобы принести мне новые штаны!

– Твою мать, как я должен это сделать?

– Подойди к этому творчески.

– Возьми мои.

Пако начинает расстегивать джинсы прямо посреди двора.

– Может быть, я неточно выразился, – говорю я ему. Как я собираюсь быть крутым парнем на химии, когда выгляжу так, будто обмочился? – Я имел в виду, найди новые штаны, которые подойдут мне, pendejo. Ты настолько тупой, что можешь пройти кастинг на роль эльфа Санта-Клауса.

– Я приму твои оскорбления, потому что мы почти братья.

– Девять минут и тридцать секунд.

В то же мгновение Пако уже бежит к школьной парковке.

Мне серьезно наплевать, где он найдет брюки; я должен получить их до следующего урока. Мокрая промежность – не лучший способ показать Бриттани, что я мачо.

Остальные закончили обедать и уже вернулись в школу, а я до сих пор сижу под деревом. Из динамиков полилась музыка, а Пако нигде не видно. Здорово. Теперь у меня есть пять минут, чтобы добраться до класса миссис Питерсон. Стиснув зубы, я иду на химию и стратегически прикрываю книгами пах. Я сажусь на стул и пододвигаюсь как можно ближе к лабораторному столу, чтобы скрыть пятно.