– Кем? Карл, в неё угодило столько миллиардов человек, но места все равно хватает.

– Численность людей велика. Мир мог получить множество уникальных личностей. Увы, превалирующая часть населения ничего не может дать, но требует для себя все больше материальных благ. То есть затрат.

– Скажем так, общество не нуждается в имеющемся количестве человек.

– И это означает? – Карл знал ответ, но жаждал подтверждения словами друга.

– Что следует строжайшим образом регулировать численность населения ни одной страны, а всей планеты, – ничего нового в своем мнении Вальдемар не нащупал, подобные предположения перманентно возникали в каждом веке.

– И ты думаешь, что предложение контроля численности населения встретят одобрительно миллиарды не привыкших глобально мыслить индивидуумов? – Карл засмеялся, не рискуя получить обвинения в цинизме.

– Ни за что. Они будут драться за право рождения своих многочисленных потребителей ресурсов.

– И за свою жизнь.

– Рожденным хочется жить. Вполне понятное желание, – Вальдемар неоднократно пытался отыскать в себе сочувствие. Они в нем его убили.

– Закономерно.

– Но это мало, кого будет интересовать. Уже не будет. Опять достигнута координата предельного терпения.

– Мне хочется застать эту великую битву, – поклонник эстетики не пытался скрывать отвращения, какое в нем вызывали слишком упрощенные личности.

– Боюсь, что тебе не понравится это зрелище. Равно, как и мне, и членам Клуба, – Вальдемар юлил, но получалось у него это исполнять безукоризненно.

– Выхода нет, – эстет покрутил ручку трости, когда он нервничал, этот жест действовал успокаивающе.

– Как бы это ни было жестоко, но нужно положить конец разрушению планеты и истощению и без того ограниченных ресурсов, – с экономической точки зрения Вальдемар видел в озвученных им словах выход. И маскировку собственной цели.

– Более того, эти мероприятия требуются для сохранения вида, – Карл оправдывал антигуманистические варианты в борьбе с «пустым миром». Страшили только не четкие критерии отбора тех, кто сможет вступить в новый мир. – Человечество стало высокоразвитым, и разбавлять его чрезмерно простенькими и незамысловатыми фигурками выглядело губительно для общей картины.

– Меня всегда удивляла маниакальная тяга не самых идеальных людей к воспроизведению потомства. Не ради праздного интереса я изучал, ты сейчас меня поднимешь на смех, общение этой прослойки людей на форумах.

– Восхищен. Ты себя не жалел. И что там удалось найти?

– Я потратил время, но не напрасно. И убедился в верности предположений. Почти каждый, кто видел исключительную цель собственной жизни в родительстве, не обладал даже элементарной грамотностью. Они пусты. Нет целей. Идей. Желаний. Все сведено к рождению и воспитанию детей. Но что могут воспитать в детях те, кто не имеют широты мировоззрения и чья жизнь сужена до получения пособия и приготовления жалкого обеда? Ничего. Но самое нелепое, что эти бездарные индивидуумы смели оскорблять умных и талантливых людей. И что меня удивляет, сами они мечтают родить великого человека.

– Если они сами не смогли стать личностью с именем, то сомнения берут об удачном процессе воспитания детей, – Карл припоминал, как самому приходилось отбиваться от злорадствующих особ, отпускавших колкости в его адрес по поводу отсутствия семьи. Пояснять нападающим на него особам, почему он предпочел одиночество сожительству с тем, кого он не сможет любить, модельер не считал должным.

– Так они и не желают двигаться к вершинам саморазвития. Их стагнацию усиливает обостренное внимание к воспроизводству потомства. Любой человек, владеющий мало-мальски значимым статусом, рассматривается ими через призму наличия детей, – Вальдемар отпил виски, взяв паузу. Разговоры на данные темы ему не нравились.