Все началось с лекций по философии. Честно говоря, мне никогда не пришло бы в голову по собственному желанию пойти на лекции подобного рода. Мне вполне хватало занятий в своем университете. Но пошел я на них не по доброй воле, а потому что нужно было спасать одного человека.

У меня была девушка Аня. Не в том смысле, что мы были парой, а в том, что мы на протяжении долгого времени оставались близкими друзьями. Знали мы друг друга с самого детства, вместе ходили в сад, учились в школе и даже поступили в один университет, правда, на разные факультеты. Нет, когда-то у нас были друг к другу чувства, мы даже целовались. Но наши отношения так и не переросли в зрелые, какие бывают между молодым человеком и девушкой. Так случается, когда не хочется разрушать ту близость, которая рождается с первым, чистым чувством. Понимание этого к нам пришло как-то одновременно, и мы начали строить свою интимную жизнь отдельно друг от друга, оставаясь близкими людьми. Она делилась со мной всеми своими радостями и горестями, которые периодически случались во взаимоотношениях с молодыми людьми. Я всегда ее выслушивал. Взамен я получал от нее тайные сведения о тонкостях женской натуры, которые открывали мне путь к девичьим сердцам. У нас не было друг от друга никаких секретов, и зачастую мы проводили вместе времени больше, чем со своими возлюбленными.

Как-то я ожидал Аню после занятий, чтобы проводить ее домой. В последнее время мы встречались чаще обычного, потому что только с ней я имел возможность выговориться. Я без умолку болтал о Валерии Викторовне.

Мы встретились и, как обычно, отправились пешком по центральной улице города, затем свернули в парк. Вдруг я заметил, что она совершенно меня не слушает, витая в облаках. Аня была в приподнятом настроении, улыбалась, зачарованно глядела по сторонам и не слышала ничего из того, что я ей говорил. Что-то было не так, не так, как обычно. Я подумал, может, она влюбилась? И прямо спросил ее об этом. Она не ответила.

Как правило, Аня давала мне дельные советы по любому вопросу. Я всегда чувствовал в ее словах понимание. Она меня воодушевляла, утешала, подбадривала. На этот раз она сказала только что-то вроде: «и не думай направлять любовь, если ты достоин, она сама тебя направит». На мой немой вопрос она назвала имя неизвестного мне автора, которого, видимо, только что процитировала. Я решил, что не отстану от нее, пока не выясню, в чем дело. Она это сразу же поняла и начала свой рассказ с того, что записалась на курс лекций, была там уже несколько раз и что ей там безумно нравится. Чему посвящены эти лекции, я так и не понял. И философия, и психология, и искусство смешались в одно. Когда я напомнил, что философию и психологию мы изучаем в университете, на меня обрушился шквал эмоций по поводу того, что эти лекции не имеют ничего общего с университетской программой, потому что они интересны, увлекательны и после них вырастают крылья. Вопросов у меня возникало все больше, и я забеспокоился, не секта ли? Когда я осторожно начал прощупывать почву и высказывать свои предположения, Анюта разозлилась не на шутку. Сказала, что отвечать на мои глупые вопросы не собирается, что я вечно кого-то в чем-то подозреваю и что она передумала приглашать меня к себе на чай. Не припомню случая, чтобы мы рассорились вот так, на пустом месте. Я не сделал ничего, что оправдывало бы такую ее реакцию.

В надежде, что Аня сама позвонит мне, я выждал два дня. Она не звонила. Тогда я решил сходить к ней. Был выходной, меня впустила ее мама. Сказала, что Аня у себя в комнате. Я зашел. Она не бросилась мне на шею, как обычно, из чего я сделал вывод, что она все еще на меня сердится. Чтобы прекратить нашу ссору, мы договорились, что я как-нибудь пойду на лекции вместе с ней и только когда я увижу все собственными глазами, мы поговорим. До тех пор поднимать эту тему запрещалось. И я дал ей такое обещание.