Степан подхватил тему Льва и, ткнув меня локтем в грудь, прошептал мне на ухо:

– Кто твой любимчик? Ты представляешь его по ночам?

– Извращенец, – шиплю я.

За это получаю сильный удар в живот.

Все молчат. Одни смеются в кулак, другие делают вид, что ничего не происходит и смотрят в учебники.

– Поговорим еще, – скалится Лев.

За минуту до звонка учительница открывает кабинет.

Это было моим спасением. Я последним вползаю в кабинет и сажусь за первую прату рядом с Ирой.

– Ответишь сегодня, Леша? – тихонько спрашивает, улыбаясь, учительница.

Я лишь киваю.

Тут дверь резко хлопает, со со звонком в класс заходит Марат. Все в животе сжимается. Он проходит на свое место, механически здороваясь на ходу.

– Ладно, допустим, сегодня не опоздал, но в следующий раз приходи пораньше, – говорит учительница.

– Обязательно, – бросает Марат.

Мне нравится Александра Васильевна. У нее невероятно красивые руки, хоть уже сморщенные, но до сих пор выразительные. Несмотря на большой возраст, она выглядит невероятно. Естественно элегантные движения заставляют меня смотреть на нее весь урок, слушать. Мне нравится легкость ее общения с нами.

На уроке я хорошо отвечаю на вопросы, Александра Васильевна хвалит меня. День начинает улыбаться мне. Может, мне повезет.

Может, мне повезет. На перемене Лев подходит ко мне. Мы идем под лестницу на первом этаже. Степан идет за нами, как послушная собачонка.

– А тебе чего? Это наш разговор, – говорит Лев.

– Кто знает, чего вы задумали. Кто-то же должен быть рядом, на шухере хоть, а то Тому дела ни до чего нет.

Так Степан остался с нами.

– Сегодня встретимся там же, где и вчера. Сразу после математики.

– Да ну, Левчик, неужели хочешь взять реванш? – смеюсь я.

– Может быть и так. Поговорим.

С пафосным видом Лев уходит. Степан еще задерживается, как бы раздумывая, с кем остаться.

– Чего стоишь? – рявкаю я.

– Чего вы, драться надумали?

– У Льва своего спроси!

– Зря ты так, я, может, по-человечески хотел, а ты…

– Иди, Степан, не до тебя сейчас.

– Да ладно, не бойся ты так. Он и не станет тебя бить.

– Да пошел ты! – ору я.

Просто феноменальная тупость!

– Зря ты так, -говорит Степан, уходя, – зря.

И вот я дожила до последнего урока. Математичка унижает у доски Леку его собственной тупостью, у него уже трясутся руки, он начинает тормозить еще больше. Я пытаюсь подсказать ему, пока не получаю за это залп крика. Леке становится еще более неловко. А я молюсь на часы.

С горем пополам он получает тройку. Его пытка заканчивается и начинается пытка для другого несчастного. Ковыряю в тетрадке ручкой. Хочется поскорее дойти домой. Меня тошнит поле обеда в столовой. Так хочется сейчас стать желтым листочком и плыть по ручейкам бесконечно. Просто лежать и смотреть на небо. Я смотрю в окно, но мне сразу говорят не считать ворон. Эх, как надоело. Эти дурацкие цифры… А за спиной сидит Марат. Я знаю, что он прячет телефон за моей спиной. Если бы его не было рядом; это же просто жестоко! Я смотрю каждый день, как он проходит мимо меня, считает меня пустым местом, а мое сердце беспощадно переворачивается, я вынуждена молчать.

Наконец звонок. Учительница наконец милует бедолагу у доски и задает нам домашку, после чего класс с грохотом покидает кабинет. Мы с Лекой выходим последними: математичка задержала его, чтобы дать дополнительное задание, а я решила подождать. Все равно пойдем ко мне делать часть домашки.

Понурый Лека освободился как раз тогда, когда в коридоре стало более или менее тихо. Выйдя из кабинета, мы увидели спешащую к нам Александру Васильевну.

– Леша, Ирина, как хорошо, что я вас застала, – пропыхтела запыхавшаяся учительница.