Пробежала стайка людей в шкурах, вымазанных коричневой краской, которых, как гусей, гнала длинноносая девица. Прошел курчавый человек с бакенбардами, в котором Зиночка с трудом узнала Пушкина, за ним шли две Клеопатры, жуя бублики с маком. Кто-то ущипнул Зиночку за бок. Она резко обернулась и увидала огромную медвежью морду. Вскрикнула. Отшатнулась. Побежала. Долго блуждала по коридорам и закоулкам. Забилась на широкий подоконник в каком-то переходе.

Гадкий запах пота, краски, сгоревшей бумаги, тухлого жирного грима и свиных котлет преследовал ее.

– Вы не подскажете… – бросилась она к проходившему мимо высокому светловолосому человеку в щегольском фраке и лаковых штиблетах.

Человек остановился, и Зиночка внезапно задохнулась, закашлялась.

Жорж Александриди! Сам! Знаменитый! Неподражаемый! Великий! Красавец! Герой! Черный Ворон из «Защиты Зимнего», которую она смотрела пять раз! Перед ней! Живой!

И забормотала, глотая слова:

– Извините… Детективная серия… отбор артистов… «Песок смывает… то есть стирает все следы»…

Александриди улыбнулся и, взяв ее двумя пальцами за подбородок, наклонил свое лицо к ее ошеломленному, залитому краской личику.

– Ах ты, козявочка какая! Монпансье-ландрин! Так бы и облизал всю! – Он провел пальцем по ее щеке. – На третий этаж иди, милая. Там конторы.

На третий этаж Зиночка поднялась на подгибающихся ногах – пришлось даже остановиться на минуту на лестничной клетке, чтобы унять колотящееся сердце.

Здесь было поспокойнее, почище и поприличнее.

Она пошла вдоль коридора, читая надписи на табличках, пришпиленных к дверным косякам. «Змея-убийца снова на охоте», «Прощай, мой ангел, ухожу на небо», «Необыкновенные приключения синьора Помидора в Москве» (детская), «Камин погас, сгорели наши письма», «Чу! Мумия уже сняла свой саван»… И наконец-то: «Песок стирает все следы» (детективная).

Зиночка рывком распахнула дверь и будто ослепла. Зажмурилась и несколько мгновений оставалась с закрытыми глазами. А когда открыла, увидела громадное окно без штор, выходящее на площадь Тверской заставы, из которого в комнату лился очень яркий, очень белый свет.

«Как экран», – успела подумать она.

Перед окном стоял молодой человек, и оттого, что он стоял лицом к ней, она не могла разглядеть его черты. Видела только силуэт. Однако тотчас узнала чуть изломанную, с острыми углами плеч мальчишескую тонкую высокую фигуру. Лозинский… И тут же вспомнила поездку по пустыне, другой, желтый, жгучий свет, двусмысленные поцелуи под чинарой…

Она была растеряна. Вернее, ошеломлена не меньше, чем при встрече с Жоржем Александриди. Так вот кто прислал телеграмму!

Конец ознакомительного фрагмента.