В спешке сняла гетры и подбежала к своему шкафчику за пуантами. Но от увиденного у меня пропал дар речи:

– Вот же дрянь! – скрипучим голосом произнесла я, увидев, во что превратились мои пуанты. – Завистливая дрянь! – готовая разрыдаться, я дрожащей рукой взяла в руки лохмотья, которые отдаленно напоминали пуанты. Они были расстрижены вдоль и поперек. На полке остались большие куски, а те, что она не успела дорвать, болтались на атласных ленточках.

– Тихо, тихо, Мелани, – я пыталась взять себя в руки, но губы предательски дрожали от обиды, а к глазам подкатились горячие слезы.

– Ничего у тебя не выйдет, София! Меня не сломать!

Протерла глаза и принялась быстро вытряхивать пакет, в котором, как я была уверена, должны были лежать запасные пуанты.

Не найдя их в пакете, я судорожно скинула с полок всё, что было в ящике, потрясла каждую вещь по отдельности, в надежде, что они вывалятся, к примеру, из свернутого болеро.

– Пусто… – отчаянно прошептала я, когда поняла, что чудо уже не произойдет.

– За что мне всё это? – крикнула я на всю раздевалку и со всей силы ударила кулаком по дверке шкафчика.

– Ну всё, гадюка, – злобно прошипела я. – Ей богу, я этого не хотела! – и, схватив останки от своих пуант, кинулась в зал.

Ноги быстро несли меня по коридору, щеки полыхали от злости, сердце бешено ударяло по ребрам – я была готова порвать Софию точно так же, как она порвала мои пуанты!

В конце коридора стояла миссис Робертсон и о чем-то беседовала с директором балетной школы. Мне на руку, она стояла ко мне спиной и была еще не в зале.

Ну держись, змея! Я распахнула дверь в класс.

– Эй! – мой голос нарушил гробовую тишину в зале. София неохотно оторвалась от станка. Девочки, увидев мое разгневанное лицо, испуганно смотрели то на меня, то на Софию.

– Снимай свои пуанты. Будешь заниматься в этих! – я кинула к ее ногам тряпье.

– Даннет, ты не в себе? – усмехнулась она. Затем подняла с пола кусок лохмотьев и, брезгливо сморщив лицо, протянула:

– Что это?

– Что это? Не делай вид, что это не твоих рук дело, – я медленно направилась к ней. – Решила идти по головам? Думаешь, расстригла мне пуанты и тем самым избавилась от меня?

Я остановилась в шаге от Софии. Ей было уже совсем невесело.

– Не дождешься, – процедила я сквозь зубы.

– Я этого не делала, – дрожащим голосом заговорила она. – Я подкалывала тебя, да… но… но… я никогда бы не поступила так подло.

– Как раз никто, кроме тебя, не способен на такую подлость, – брезгливо бросила я. – Последний раз прошу по-хорошему: снимай! – я кинула взгляд на ее новенькие золотистые пуанты.

– Что за шум? – я вздрогнула от голоса миссис Робертсон. – Почему ты еще не готова? – она посмотрела на мои босые ноги, а затем обратилась ко всем остальным. – Если меня нет в зале, то это не означает, что вы можете отдыхать!

Девочки быстренько обернулись к станкам и приступили к разминке.

– Мисс Даннет, так и будете стоять босиком? Или, может, соизволите прийти в класс подготовленной к уроку?

Поджав губы, я покосилась на отражение Софии в зеркале. Она прошептала «это сделала не я».

– Мисс Даннет! Вы слышали, что я сказала?

– Миссис Робертсон, – замямлила я. – Дело в том, что…

– Всё в порядке, миссис Робертсон, – ко мне подлетела Кэт. – Разрешите нам отлучиться на пару минут?

– Да что с вами сегодня? Может, мне кто-нибудь объяснит?

Кэт защебетала ангельским голоском:

– Я вас уверяю, всё в полном порядке. Просто дайте нам пару минут. Нам очень нужно.

– Две минуты! – крикнула миссис Робертсон.

Кэт схватила меня за руку, и мы выбежали из зала.

– Ты что задумала?

– У меня есть запасные.