– Короче! – оборвал его Михаил. – Ты. считаешь, что себумы могут напасть на нас?

– Я считаю, что себумы – это прямая и явная угроза. И не считаться с нею могут либо дураки, либо пацифисты.

– Да перестаньте вы! – воскликнул Таппи, дожевав кусок. – Что вы как маленькие? Особенно ты, Витек! Вот сам подумай – ну кому нужна война? Что нам с теми же себумами делить?

– Планеты. Что же еще делить в космосе? – спокойно ответил Виктор. – Вот ты представь себе: нашли мы планету земного типа, годную для колонизации. Высаживаемся. Тут же финиширует корабль себумов, выкатывается вескусианин, расплывается тушей, потрясает щупальцами и заявляет: «Это наша планета! Убирайтесь!» Твои действия?

– Мои? – переспросил Таппи. – Ну-у… Тут два варианта: либо мы убираемся, либо договариваемся и делим планету пополам.

– Молодец! – похвалил его Виктор. – Только оба твои варианта негодны. Если мы уберемся, если уступим найденную нами планету, то где гарантия, что нас таким же макаром не попрут и с остальных наших миров? Выпрут со всей Периферии, а потом заявятся на Землю и скажут: «Выметайтесь! Это тоже наша планета!» А уж договариваться… Таппи, ты почитай историю, там все расписано. Множество войн начиналось именно из-за пограничных конфликтов. Когда обе стороны желают получить все, они не удовлетворятся половиной, и даже большая часть желаемого их не устроит. Нет, Таппи, когда кто-то приходит и нагло требует отдать небесное тело, принадлежащее тебе по праву, надо этому кому-то показать кукиш или иную, адекватную фигуру из щупальца. Если же это не поможет, тогда надо отвесить наглецу ха-арошего пинка!

– Термоядерного? – усмехнулся Копаныгин. – Или аннигиляционного?

– Всеми активными средствами, – медленно проговорил Виктор. – Если землян бьют по левой ягодице, надо не правую подставлять, а открывать огонь на поражение.

– Да я согласен! – вскричал Таппи. – На все сто! Только кто ж нас лупит по ягодице? Где неприятель?!

– А тебе не страшно, Таппи? – спросил Виктор неожиданно.

– Страшно? – изумился Нупуру. – А чего мне бояться?!

– Борьбы миров! – ухмыльнулся Копаныгин. – Звездных войн!

– Миша, – серьезно проговорил Виктор, – а что ты нашел в этом смешного? Поймите вы, я не войны миров боюсь, а нашего в ней поражения! Да меня порой просто оторопь берет, до чего же мы беззащитны. И потрясающе беспечны! Чем, к примеру, занимается наша славная Объединенная Космическая Эскадра? Заметьте, не флот даже, а эскадра! Сто пятьдесят кораблей – ломье и старье. Мы мужественно отражаем атаки блудных астероидов – вон уже два или три раскокали. Мы героически спасаем туристов, потерявшихся во льдах Европы или в степях Теллуса. Мы сурово обрушиваем огонь бортовых плазменных излучателей на «глаз бури», нагревая в нем воздух, и уничтожаем ураган в зародыше. Мы браво бомбим Перешеек Коа на Авроре, за три секунды прорывая канал между Жемчужным морем и заливом Сильвер-бей. Великие небеса, чего мы только ни делаем! Одним мы пока не занимаемся – не крепим обороноспособность доминанты Земли. Хау, – поднял он руку по индейскому обычаю, – я все сказал.

Поднявшись из-за стола, Виктор покинул кают-компанию. Странно он себя чувствовал. Ему и полегчало, и одновременно стало тошно. Выговориться-то он выговорился, а толку? Перед кем он ставил вопросы? Что его друзья могут поделать? Как им повлиять на политиков, дружно орущих: «Мы за мир во всем мире!» Его предкам довелось поучаствовать в операциях по демилитаризации, они навели порядок на «проблемных» континентах Земли, установили мир и благоволение во человецех. Почет им и слава!