На лестнице Гумм столкнулся с Коггой из рода Ста. Оба были воинами и приветствовали друг друга, как Посвященные, – коснувшись большим пальцем лба и рта.

– Спешишь, мой Когга? – спросил Гумм.

– Очень, мой Гумм, – с достоинством отвечал Когга-на-Ста. – Корабли чужих на орбите.

– Много?

– Да.

– Будет война?

Когга обмахнулся большим пальцем и выдавил:

– Будет…

Со второго уровня сбежал встрепанный Миккель, планетарный координатор.

– Мой Гумм! – вскричал он. – Как же ты кстати! Слушай, собирай воинов своей сотни и обходите все дома города! Женщин и детей надо срочно эвакуировать!

– Эвакуировать? – нахмурился Гумм.

– Уводить! – нетерпеливо растолковал Миккель.

– В лес? – уточнил Гумм.

– Нет, лучше в Пещерный город!

Гумм согласно покивал. Пещерный город очень древний – его строили три тысячи циклов назад. В то давнее время астрономы из рода Кги увидали небесную гору, которая могла ударить по городам, как ядро, пущенное из баллисты, и предупредили Степь. Все роды тогда послали своих мастеров в горы Комо – расширять тамошние пещеры, укреплять их и рыть новые. В них все и укрылись, пережидая падение горы. Великую дрожь земли вытерпел Пещерный город, никто не был погребен под обломками сводов – мастера строили крепко. И вот опять на равнину падает тень с неба…

– Я иду, мой Миккель! – сказал Гумм. Повесив на пояс кинжал, а на плечо – бласт, он вышел в город. Его догнал Миккель, по паспорту – Михаил Северцев, галактист.

– Я с тобой, мой Гумм! – заявил Миккель и зашагал рядом.

– Кто они, грозящие из тьмы? – спросил Гумм.

– Себумы негуманоиды, – ответил хомо. – Они похожи на длинные, локтя в три-четыре, кожаные мешки. Блестят, как намазанные маслом, и формы не имеют. Такие, знаешь, шевелящиеся студенистые туши, противные очень. Они из любого места выбрасывают, когда им это нужно, по два мясистых отростка – вместо рук – или больше. У них огромные глаза, то ли два, то ли три… И они совсем другие, не как мы! У нас и у вас есть женщины, они рожают нам детей, а эти – бесполые, и размножаются почкованием, как ваши болотные элу!

– Мерзос-сть… – сказал Гумм. Третья, рудиментарная пара конечностей, спрятанная под рубахой, рефлекторно дернулась.

– И еще какая! Мы их еще называем вескусианами. Или жабами. Они живут на Вескусе, это их прародина, их материнская планета…

– А почему ж-жабами?

– Ну, это как бы презрительное сравнение, мы называем такие слова бранью. Жабы – это такие твари, они вроде ваших элу, только без шерсти.

– Понятно, – сказал Гумм. – Но з-зачем им наша с-степь?

– Если бы одна степь… – уныло протянул Мик-кель. – Жабам подавай всю планету разом! И не вы первые… Себумы уже захватили Тиссу, Наиру, Рубелу, Нериану, Рутанию и Биссеру – все колонии кхацкхов! Они не трогают поля и леса, но города, энергостанции, заводы, дороги, порты, короче, все построенное, сжигают плазмой! Зачем, спросишь ты, мой Гумм? Жабам не хватает «жизненного пространства»! Хоть они и почкуются, но их уже двадцать миллиардов, а селятся они исключительно по берегам теплых морей, и то не везде – лишь там, где мелко! А если у этих морей уже есть хозяева, то тем хуже для хозяев – жабы их истребят, чтобы не мешали вволю плодиться и размножаться… Я только что со станции Д-связи, передал рапорт на Землю, но прибудет ли помощь? И какая? Сейчас на орбите два наших сигма-Д-звездолета сверхдальнего действия, я приказал им уходить, но их командиры послали меня куда подальше…

– И ты на них не сердишься? Ты улыбаешься?

– Я горд, мой Гумм! Это настоящие люди, понимаешь?

– Они воины?

– Они стали воинами…

К вечеру сотни Гумма, Когги и Атты обошли все жилые купола. Вестники на глайдерах разлетелись по городам и ранчо. Стада буллов перегонялись к горам Комо, тысячи беженцев двигались туда же.