Минуя первый подъезд одной из нескольких возвышавшихся во дворе панельных девятиэтажек, Сапог испуганно обернулся на раздавшийся за его спиной, снова выведший его из полета в густых облаках собственных бесплодных мыслей громкий звук – на сей раз включенной кем-то музыки. Прислушавшись, Энвидий услышал, что играл очередной хит какого-то очередного бездарного хип-хоп исполнителя, творчество подобных которому он, как человек с тонким, словно нитка, музыкальным вкусом, ненавидел всеми фибрами души. Присмотревшись, Энвидий увидел, что источником столь противных ему механических колебаний воздуха являлась небольшая портативная колонка, лежавшая внутри набитого учебниками и тетрадками рюкзака ее совсем юного владельца, сидевшего в компании таких же утонченных музыкальных эстетов школьного возраста на вкопанной в землю покрышке.

Из-за того, что некоторое непродолжительное время его негодующий взгляд был отвлечен установлением виновника его негодующих ушей, Сапожников напрочь забыл про находившуюся под ногами полную опасностей, кишащую неприятными сюрпризами тропу и таки допустил своего рода ошибку сапера, пусть и с явно несопоставимыми по масштабам последствиями. Опустив глаза на землю, Сапог обнаружил, что начищенной дома до блеска правой белоснежной кроссовкой он угодил прямо в эпицентр одной из коричневевших на зеленевшей апрельской траве куч, сущность и содержание которых отлично коррелировали с качеством звучавшего за его спиной из дешевой колонки музыкального произведения.

«Сегодня точно не мой день», – подумал про себя Энвидий, вытирая испачканную обувь о тонкую полоску еще не стаявшего и доживавшего свои последние деньки снега, приютившегося в тени обветшалой, покрытой граффити трансформаторной подстанции. Закончив чистку, дважды неудачник еще раз со всех сторон тщательно осмотрел ботинок на предмет остававшихся на нем нечистот, тяжело вздохнул и, заключив: «Ну, к деньгам!», отправился в сторону выхода из двора, выводившего прямиком на бульвар Профсоюзов.

Когда Энвидию оставалось пройти совсем немного до того, чтобы свернуть за угол серой «панельки» и наконец покинуть двор, из располагавшегося напротив одноэтажного продуктового магазинчика выпорхнула женщина. В руках она держала два переполненных товарами пакета. Оступившись на расколотой плитке верхней ступени ведущей ко входу лестницы, женщина подвернула ногу и то ли от боли, то ли от неожиданности выронила один из пакетов. Часть содержимого пакета, вывалившись из него, лавиной скатилась по ступеням и остановилась в паре метров от Сапожникова, который к тому моменту уже был обращен к лестнице боком, но тем не менее засвидетельствовал случившееся краем глаза.

«Да что ж за день-то такой, а? Почему со мной за последние двадцать минут событий произошло больше, чем с некоторыми за целую неделю? Не иначе какой-то козел сценарий пишет! – гневно вопрошал Энвидий сам себя. – Ну уж нет, даже не думай оборачиваться и идти помогать – опять тебе больше всех надо! Уже сегодня один раз попытался сделать доброе дело – чем это закончилось? Хочешь, чтобы инициатива была наказана во второй раз? – продолжал задавать себе риторические вопросы Сапожников. – Пусть теперь кто-нибудь другой помогает! Вон там сколько народу рядом стоит – наверняка уж найдется добрая душа. А у меня и так сегодня дел по горло, тем более что я вообще опаздываю уже», – бесповоротно убедил себя в правильности сделанного выбора черствый сухарь, на самом деле не имевший ни избытка дел, ни четко назначенного времени, к которому он должен был прибыть к товарищу для реализации намеченных планов по починке его компьютера.