Если культурно-языковая война между англосаксами и славянскими народами как феномен и существовала в XXI веке, то Родиона Рязанова смело можно было именовать ее генералом Власовым. Предав однажды культуру и язык своего народа, Родион Амадеевич, которого все друзья звали просто Радик, сознательно перешел в стан врага и отважно воевал с тех пор на его стороне. Внешне это выражалось в нескольких взаимосвязанных аспектах.

Во-первых, Родион демонстративно презирал все русское по происхождению, будь то литература, музыка, живопись, кинематограф или предмет материального мира. Причин у подобной нелюбви и предвзятости не было, да он и не очень-то утруждал себя их поиском или хотя бы выдумыванием. Все русское заведомо заслуживало с его стороны как минимум скепсиса единственно в силу того основания, что оно являлось русским. В противовес своей ненависти к отечественному, все американское Радик искренне превозносил и боготворил. В особенности он поклонялся афроамериканской хип-хоп культуре и пытался всячески ей подражать. Что характерно, поводов для такого страстного обожания у него тоже не было. Все американское, в его глазах, независимо от содержания и истинного качества, априори признавалось недостижимым идеалом или по меньшей мере стандартом качества просто потому, что было выпущено американцами, которые, как известно, делают только годноту.

Во-вторых, в логическое продолжение своей приверженности Рязанов умышленно преследовал цель засорения своей речи как можно большим количеством заимствований из английского языка, дабы соответствовать новомодным молодежным веяниям и выгодно, как ему думалось, выделяться на фоне использующих скудный и невыразительный русский спич деревенщин. Если фраза целиком и полностью состояла из слов богомерзкого родного наречия, а разбавить его безжизненное пластмассовое звучание теплым ламповым звуком столь приятных его уху англицизмов не представлялось возможным, Родиону приходилось выкручиваться из положения при помощи абсолютно универсального спасительного «йеп». При этом фонетически настраиваемая длительность гласного Е в «йеп» играла ключевую роль при дифференциации различных оттенков его значений и напрямую предопределяла соответствующую продолжительности слога сопутствующую коннотацию. Так, например, короткое «йеп» использовалось, скорее, как междометие и обладало в целом нейтральной эмоциональной окраской, в то время как средней длительности «йе-е-еп» в зависимости от интонации и контекста могло означать либо удовлетворенное одобрение, либо сдержанное удивление. Длинное протяжное «йе-е-е-е-еп», как правило, выражало или неодобрительное разочарование, или сильное изумление, или же сигнализировало о состоянии фрустрации.

Еще одной отличительной характеристикой радиковского фирменного лексикона, помимо неоправданно и неуместно часто употреблявшихся англоязычных заимствований, выступали мигрировавшие из разговорного стиля письменного общения в его устную речь сленговые сокращения часто применяемых в повседневной жизни общеупотребительных слов, которые он произносил именно в их жаргонной урезанной форме. В частности, вместо «что-то» он пользовался лексическим обрубком «чет», вместо «просто» – «прост», вместо «сколько» – «скок», вместо «только» – «ток», вместо «короче» – «короч», и т. д., и т. п.