– Но ни ты, ни я никогда не вели с ним разговоров даже о погоде. Всё это подозрительно. – Хён нахмуривается, погружаясь в свои мысли, но приятель этого будто не замечает, продолжая свой рассказ о загадочной встрече.

– Верно. Вот поэтому я и заинтригован. – Кивает словно сам себе. – Она протянула мне визитку этого бара и попросила о встрече сегодня после обеда. – Говоря это, он протянул Хёну аккуратную маленькую визитку, обрамлённую бархатом глубокого шоколадного оттенка. Золотыми чернилами было выведено название заведения и имя владельца визитки – некий Джун, бармен.

– Визитка, явно, не её. Если только она не скрывает что-то под своей юбкой, – усмехается он.

– Но почему мы должны встречаться с ней?

– А почему бы нет? Тебе не интересно, зачем ей это? – Он повернулся к Хёну и заглянул ему в глаза.

– Скорее, как раз это меня и настораживает. Истинные мотивы её поступка.

– Ты что-то знаешь, но не говоришь мне? – Хён напрягся. Обычно в такие моменты тот вглядывался прямо ему в глаза и, прочитав все его мысли, обличал их вслух, не давая и шанса увильнуть снова. И в этот раз всё повторялось. Но внезапно он отвернулся и, не сказав ни слова, побрёл дальше по улице.

Казалось, он ни разу не был обеспокоен или насторожен в отношении всей этой ситуации. Был лишь слегка удивлён, но не терзался никакими сомнениями относительно принятия этого приглашения. Хотя в этом, разумеется, не было ничего сверхъестественного: он не видел того, что видел Хён. Ему просто стало интересно. Словно он шёл туда лишь потому, что был очарован пригласившей их девушкой, но, если копнуть глубже и узнать его получше, как знал Хён, стало бы понятно, что он не тот человек, которого может обвести вокруг пальца хоть сколько-нибудь симпатичная или обаятельная девушка. Именно поэтому его поведение настораживало Хёна, словно глаза друга были покрыты какой-то пеленой, и он намеренно не хотел углубляться в обсуждение истинных мотивов и причин этой встречи.

Бар оказался довольно светлым и приятным помещением с мягким освещением. Вся обстановка окутывала уютом и теплом, что было довольно нетипично для «такого» бара. Если разбираться, что же промелькнуло в голове Хёна, когда он нарёк бар «таким», то можно узнать, что он всё-таки вызвал у него смятение. Ещё на входе они осознали, что не всякий вхож сюда. Высокомерно взглянув на них, выбежавший на звонок официант, больше напоминающий бунтующего подростка, недовольно спросил, что они здесь забыли. Но поспешивший за ним администратор лишь приветливо улыбнулся, не забыв отвесить подзатыльник незадачливому подчинённому. Подчёркнуто учтиво спросив о личности «проводника» (приятель сразу догадался о ком идёт речь), он загадочно улыбнулся и усадил их за барную стойку.

Хён огляделся вокруг. В меру роскошная обстановка без излишеств явно выдавала статусность заведения и его гостей. Но гости там были совсем не те, которых ожидаешь увидеть в заведениях подобного уровня. За столиками неподалёку от них сидели подростки в цветастых кофтах поверх школьной формы. С ними вместе сидел мужчина, что-то втолковывающий им, но тинейджеры были сосредоточены на всём, кроме речей этого человека. Словно малые дети они всем своим видом показывали, что абсолютно не заинтересованы в происходящем. Но это никак не мешало их воспитателю. Спокойно закончив свой монолог, он о чём-то объявил молодёжи и удалился под возмущённые вскрики и испуганные взгляды детей.

– Сейчас ведь день. – раздался голос из-за барной стойки, оторвав их от развернувшегося немого кино.

– Что? – Автоматически ответил Хён, толком даже не успевший понять, что ему сказали.