Теплый курятник служил, очевидно, штаб-квартирой создателям сложной системы разведения кур и производства яиц. В одном углу помещения располагался большой инкубатор. Вокруг стояли лари с кормами. На полках лежали подкладные яйца[10]. Наверху, под низкой крышей, висели на крюках две крысоловки, старая птичья клетка и керосиновая лампа. Повсюду можно было наблюдать сцены из жизни пернатых. Куры искали зерна в сухой мякине, которая толстым, по щиколотку, слоем покрывала пол. Хозяева с мечтательным восхищением наблюдали за ними, когда вошли посетители. Судя по победному кудахтанью и крикливым перебранкам, в соседних домиках кладка яиц шла полным ходом. Петух, важно расхаживавший среди кур, при появлении незнакомцев хрипло недовольно заклохтал. Чтобы оставаться в центре внимания, он постоянно притворялся, будто нашел зерно, и звал фавориток на угощение. Те каждый раз охотно спешили на зов и возвращались несолоно хлебавши, однако с куриным простодушием снова и снова попадались на эту уловку. Одна белая курочка наскакивала на подвешенный над полом кочан капусты, и раз за разом отщипывала кусочек, словно заводная игрушка.

Иногда старик заговаривал с птицами, причем обращался к ним по именам, а во время последующего совещания периодически прерывал беседу беглыми замечаниями о поведении той или иной своей любимицы. Старческое слабоумие странным образом сочеталось в нем с острым, проницательным умом. Если не считать жизни кур, текущие события мало его интересовали. Энтуистл жил прошлым и любил пускаться в воспоминания, пространные, скрупулезно точные и скучные.

– Рад знакомству с вами, мистер Литтлджон. – Пикерсгилл с приветливой улыбкой подвинул ближе к гостям вторую деревянную скамью.

Литтлджон и Хауорт сели и набили трубки табаком.

– Вот я в свое время не обращался за помощью в Скотленд-Ярд, хотя никто не скажет, что какой-нибудь прощелыга ушел от меня безнаказанным, – произнес отставной инспектор Энтуистл.

Пикерсгилл добродушно подмигнул детективам.

– За годы службы, папаша, вам попадались одни пьяные дебоширы, браконьеры да мелкие воришки… Эй, как насчет бутылочки пива?

Глаза старика загорелись, и он тотчас забыл о вспыхнувшем споре.

– Я мигом, – объявил он, протопал к двери и вскоре вернулся с четырьмя бутылками, стаканами и большой имбирной коврижкой на тарелке. – Дочь вытирает пыль в гостиной, так что я и пирог прихватил. – Он захихикал, словно проказливый мальчишка. – Когда она обнаружит пропажу, поднимется шум, но к тому времени эта коврижка будет уже у нас в животах.

Они наполнили стаканы. «Что ж, по крайней мере, миссис Пикерсгилл неплохо печет!» – отметил Литтлджон.

– Значит, вас интересует убийство Джереми Трикетта? – Пикерсгилл вытер усы тыльной стороной ладони. – Да, я помню то дело, будто все случилось вчера. И не без причины. Это было мое первое в жизни дело об убийстве, к тому же преступник удрал, будь я проклят! Вернее, мы так решили. Но теперь, насколько я слышал, все изменилось, и наши старые версии рассыпались в труху. Странная штука.

– Не вижу ничего странного, – возразил старик, вытер мокрые от пива губы и стряхнул крошки с бороды. – Я всегда тебе говорил: главное – факты, а не версии. Лучше синица в руках, чем журавль в небе. Глядите-ка, Бидди снова хромает. Значит, завтра снесет яйцо с двумя желтками. Помяните мое слово. Она всегда прихрамывает в таких случаях. Он указал черенком трубки на ковыляющую курицу красной род-айлендской породы.

– Ладно, ладно, папаша. Не отвлекайтесь на то, что не имеет отношения к делу. У нас всего полчаса до обеда, а Элис устроит нам выволочку, если мы опоздаем. Так что давайте перейдем сразу к сути.