Чарльз и Линн Шустерманы, филантропы из Талсы в штате Оклахома, присоединились к нам в качестве партнеров. Поскольку они всегда заботились о благополучии евреев, они готовы были отдать все запасы своей энергии и материальных средств на благие дела для своих собратьев. Чарльз разбогател на разработке нефтяных скважин, он часто бурил «сухие дыры», которые его конкуренты объявляли бесперспективными. Шустерманы воплотили в жизнь американскую мечту: достигнув материального благополучия, они стали ведущими деятелями международной еврейской общины.
СССР они впервые посетили в 1985 году – во время круиза оказались в Ленинграде. Там, по предварительной договоренности, они встретились с несколькими отказниками – евреями, выброшенными советской системой на свалку за то, что они подали заявление на выезд. Шустерманов до глубины души тронула история этих людей. Семья Чарли происходила из черты оседлости в Российской империи, семья Линн жила в США на протяжении шести поколений. Оба они были людьми чрезвычайно великодушными, выживание и процветание еврейского народа были для них личным приоритетом. У Чарльза сложилась собственная философия: необходимо поддерживать некое минимальное число евреев – он называл его «критической массой» – для того чтобы в мире сохранился еврейский народ; если мы допустим исчезновение еврейского населения в СССР, мы лишимся этой критической массы и пострадает весь еврейский мир. «Мы должны бороться за их освобождение от коммунистической тирании и угнетения, а когда они получат свободу – вернуть их в лоно еврейского народа».
После посещения СССР в 1990 году Чарли узнал, что тяжело болен – больше он путешествовать не мог. Когда в 1991 году пал коммунистический режим, Чарли понял, что открылось окно возможностей, но оно может закрыться в любой момент: «Мы должны немедленно протянуть руку помощи евреям в СССР».
В 1993 году в Киеве открылся Международный университет Соломона – первый еврейский университет в бывшем СССР. Линн Шустерман была на Украине по другим делам и посетила университет; ее очень воодушевила встреча с молодыми евреями и тронуло их желание изучать собственное наследие. В марте 1994 года, когда, через посредство Ашера Острина, Чарльз и Линн познакомились со мной и с замыслом создания отделений «Гилеля» в бывшем СССР, Линн с жаром заявила Чарльзу: «Вот она, наша возможность. Мы можем многое изменить». Убедить Чарли оказалось несложно – они с женой находились на одной волне. Они внесли очень щедрый финансовый вклад в запуск одной из программ сперва в Москве, а потом и по всему бывшему СССР. Ашер Острин сказал Чарли: «Вы крайне великодушны, еврейский народ благодарит вас. А если у нас ничего не выйдет?» На это Чарли ответил: «Я бурил сухие скважины. Какие-то оказывались пустыми, но в некоторых мы находили нефть». Он считал, что «Гилель» в бывшем СССР, может, и начнется как сухая скважина, но в итоге превратится в богатое еврейское месторождение.
В скором времени «Гилель» произвел на Чарли такое впечатление, что он укрепился в своем намерении способствовать успеху нашего проекта. В 1998 году, когда Чарльз и Линн приехали ко мне домой в Иерусалиме послушать доклады студентов из Северной Америки, которые вернулись с Украины по завершении проекта «Песах», они оба были тронуты до слез эмоциональными рассказами студентов об этой поездке.
Чарли был неколебимым противником коммунизма и возрождение еврейской жизни в СССР считал важным этапом его искоренения. В возрождении еврейской жизни он видел очередной шаг к свободе для всех россиян.