Новые веяния начали проникать и в лицейские стены, постепенно вытесняя из них дух свободомыслия, свойственный времени пребывания здесь Пушкина и его сокурсников. 18 марта 1822 г., согласно императорскому указу Царскосельский лицей потерял свою относительную самостоятельность и был передан в ведомство главного директора Пажеского и кадетского корпусов. Его непосредственными кураторами стали великий князь Константин Павлович и генерал-адъютант П. В. Голенищев-Кутузов. В 1829 г. закрыли благородный лицейский пансион. Его задачи взял на себя благородный пансион при Петербургском университете.

В 1844 г. Царскосельский лицей был переведен в Петербург, переименован в Императорский Александровский лицей и включен в общую систему гражданских высших учебных заведений.

Примечательно, что опыт Царскосельского лицея нашел свое продолжение в российской провинции. В 1817 г. был открыт Ришельевский лицей в Одессе, преобразованный впоследствии стараниями Н. И. Пирогова в Новороссийский университет. В октябре 1832 г. в Физико-математический лицей кн. Безбородко была преобразована Нежинская гимназия высших наук, воспитанником которой был Н. В. Гоголь. В 1833 г. статус лицея получила Демидовская гимназия в Ярославле. На кафедре энциклопедии законоведения, государственных законов и учреждений, законов казенного управления и финансов Ярославского Демидовского лицея, готовившего элиту российского правоведения, в 1846 г. начал свою педагогическую деятельность К. Д. Ушинский. В 1868 г. с целью «содействовать утверждению основательного образования русского юношества, способствовать развитию в России самостоятельного педагогического дела и вырабатывать на практике его основания, приемы и способы» в Москве был открыт Императорский в память Цесаревича Николая лицей.

Союз против науки и просвещения. «Урядники благочиния» и дух свободы. Школа в тисках николаевского режима. Поколение юных фанатиков проповедовало гуманизм и свободу

Царствование Александра I, как и личность самого монарха, названного А.И.Герценом «коронованным Гамлетом», были сотканы из противоречий. У некоторых современников и историков рассматриваемой эпохи даже складывалось впечатление, что на российском престоле тех лет царствовали два абсолютно разных по убеждениям и поступкам человека. В середине 1810-х гг. «дней Александровых прекрасное начало», ознаменованное либеральным реформаторством, сменилось периодом контрреформ и откровенной реакции. Эти перемены были связаны со многими обстоятельствами, и не в последнюю очередь с неприязненным отношением к реформам со стороны консервативного дворянства, обвинявшего внука Екатерины Великой в непонимании серьезной опасности, которую якобы несло в себе реформаторство для абсолютизма и существенных интересов дворянского сословия.

Блестящий знаток пушкинской эпохи Н. К. Пиксанов, характеризуя обстановку тех лет, отмечал, что абсолютное большинство российских дворян было глубоко удовлетворено сложившимся в ХVIII в. строем дворянской монархии. «Освобожденное от обязанностей государственной службы, обеспеченное крепостным трудом, заботливо окруженное сословными привилегиями, среднее и провинциальное дворянство желало только некоторых улучшений административного механизма и совершенно основательно боялось всяких «конституциев». Стремясь сохранить стремительно рушившиеся под смелыми проектами М. М. Сперанского мосты между верховной властью и дворянской оппозицией, защитник российской государственности Н. М. Карамзин в поданой царю в 1811 г.