Впрочем, назначение умеренного консерватора графа Завадовского министром просвещения было продиктовано не столько необходимостью, сколько соображениями политического свойства. Старая придворная аристократия была недоверчива к молодым реформаторам. Отдельные ее представители (в том числе и поэт Державин) называли в своей среде членов Негласного комитета не иначе как «якобинской шайкой». В этой ситуации неглупый и лояльный к курсу реформ Завадовский был своеобразным буфером, сдерживавшим, с одной стороны, поток критики и брани аристократов в сторону молодых реформаторов, а с другой – слишком бурные порой реформаторские порывы молодых друзей царя.

Последовавшее вслед за учреждением Министерства народного просвещения назначение Новосильцева, Строганова и Чарторыского в состав руководящего органа министерства – Главного правления училищ и на ответственные посты попечителей учебных округов являлось достаточно весомой гарантией реализации организационно-педагогических реформаторских проектов. Кроме того, в ближайшем окружении министра оказались такие прогрессивно мыслившие люди, как сенатор Михаил Никитич Муравьев – общественный деятель и писатель, отец будущих декабристов Александра и Никиты Муравьевых, видевший в свободе и образовании «главный фундамент благосостояния народа», бывшие члены екатерининской Комиссии об учреждении народных училищ в Российской империи Ф. И. Янкович де-Мириево и П. С. Свистунов, основатель Харьковского университета В. Н. Каразин, попечитель Дерптского университета и директор кадетского корпуса, известный романист и драматург Ф. М. Клингер, академики Академии наук Н. Я. Озерецковский и Н. И. Фус.

Первым крупным плодом усилий молодого министерства и группировавшихся вокруг него реформаторов явились высочайше утвержденные 24 января 1803 г. «Предварительные правила народного просвещения», констатировавшие, что «народное просвещение в Российской империи составляет особенную государственную часть» и что предназначено оно «для нравственного образования граждан, соответственно обязанностям и пользам каждого состояния».

В соответствии с «Правилами» главнейшими принципами, на которых строилась новая система российского образования, являлись: государственный характер школы; общее светское образование; доступность образования (при известных условиях) всем сословиям. Государственная школьная система должна была состоять из четырех типов учебных заведений: училищ приходских; училищ уездных; училищ губернских, или гимназий; университетов. Все действовавшие в империи учебные заведения должны были находиться в непосредственном ведении университетов, число которых соответствовало числу учебных округов. В соответствии с «Правилами» приходские училища являлись подготовительными для уездных, а гимназии – для университетов. Впервые в российском законодательстве был поставлен вопрос о создании училищ в сельской местности на базе действовавших церковных приходов, причем дело учреждения приходских училищ было предоставлено «просвещенной и благонамеренной попечительности самих помещиков», а преподавание в них – приходским священникам.

Все учебные заведения были связаны между собой как в учебном, так и в административном отношении, что являлось явным заимствованием идей выдающегося французского просветителя и революционера Кондорсе. Как бы подчеркивая факт своего равнения на передовую Европу, министерство перевело «Предварительные правила» на французский язык и, отпечатав их в количестве 250 экз., разослало заграничным ученым обществам. Ежегодный расход казны на содержание уездных училищ, гимназий и университетов определялся довольно солидной для той поры суммой в 1.319.450 рублей.