Главное достоинство сформировавшейся в России в екатерининскую эпоху системы образования состояло в том, что ее ядро – народная школа являлась государственной, общеобразовательной и бессословной. Народная школа в России не носила ни утилитарного, ни конфессионального характера. Впоследствии эти принципы будут многократно оспариваться теми, кто стремился превратить общеобразовательную светскую народную школу в жалкий придаток школы профессиональной или сделать ее конфессиональной, ориентирующей учеников исключительно на ценности веры, а не научного знания. Но всякий раз передовая отечественная педагогическая мысль выходила победительницей в борьбе с обскурантами и религиозными фанатиками.

Образовательная реформа 1786 г. стала венцом просветительных деяний «российской Фелицы». Еще на заре ее царствования, в 1764 г. увидело свет «Генеральное учреждение о воспитании обоего пола юношества», явившееся своего рода педагогическим манифестом просвещенного российского абсолютизма. Признавая, что корень всему добру и злу в воспитании, «Генеральное учреждение» предлагало российскому обществу обратить внимание на необходимость формирования «новой породы людей», «новых отцов и матерей», которые могли бы с помощью новой, заимствованной в Европе, системы воспитания не только сами приобщаться к добродетели, но и вселять «прямые и основательные воспитания правила» в сердца своих детей.

В те годы стараниями Екатерины и ее ближайшего помощника на просветительской ниве талантливого педагога и общественного деятеля Ивана Ивановича Бецкого (1704—1795), увлеченных потоком прогрессивных педагогических идей, были открыты на основе новых педагогических принципов такие известные в стране учебные заведения, как Воспитательный дом в Москве (1764), училища для мальчиков при Академии художеств и Академии наук (1764, 1765), Воспитательное общество благородных девиц при Смольном монастыре (Смольный институт благородных девиц, 1764), Московское коммерческое училище (1772), преобразован Сухопутный шляхетский корпус (1766).

Особенно велико было стремление Екатерины осчастливить страну «лучшими человеколюбивыми учреждениями», облагодетельствовать обездоленных сирот, взять их под опеку государства, воспитать нужными и полезными для общества людьми. В этом отношении уникальным документом эпохи является написанный Бецким и утвержденный в 1763 г. императрицей «Генеральный план Московскоговоспитательного дома». В этот дом могли передаваться на воспитание и содержание дети-сироты и дети без попечения родителей из всех низших слоев российского общества, «где оных и принимать немедленно должно, не спрашивая при том у приносящего, кто он таков и чьего младенца принес; но только спросить, не знает ли он, крещен ли тот младенец и как ему имя».

Кормилицам и нянькам, входившим в штат воспитательного дома, предписывалось кормить детей до двухлетнего возраста, после чего переводить их в большие покои и воспитывать совместно с прочими детьми. До окончания шестого или седьмого года жизни воспитанники и воспитанницы могли жить вместе и привлекаться ко всякой легкой работе. С семи до одиннадцати лет как мальчики, так и девочки были обязаны «ходить по одному часу на каждый день в школу», учиться читать и приобщаться к первым основаниям веры. В эти же годы мальчики обучались вязанию чулок, колпаков, сетей и прочего, приобщались к садовой работе, девочки – упражнялись в пряже, в вязании, в ткании лент и тесем, в плетении кружев. От одиннадцати до четырнадцати лет «по силе своей и по состоянию» дети должны были заниматься чисткой и приготовлением пеньки, шерсти, льна. Взрослые девочки учились из сырья делать пряжу, а также ткать шелковые и другие ленты, полотна и прочее. Кроме того, мальчики обязывались все более привлекаться к огородной и дворовой работе, а девочки по очереди стряпать, печь хлебы, мыть, гладить, крахмалить, упражняться в других домашних работах. Все дети были обязаны при этом продолжать учебу и по часу в день учиться писать и считать, знакомиться с катехизисом.