– Это не похоже на теневиков.

Кларк достал из кармана пиджака пачку сигарет, прикурил от «вечной» зажигалки «зиппо».

– Мне удалось их убедить, что я просто помогал коллеге, попавшей в неприятности, – сказал он. – Не вдаваясь в подробности этих самых неприятностей.

– И они поверили?

– По крайней мере, сделали вид, – сказал Кларк. – Как бы там ни было, сейчас у меня с ними вооруженный нейтралитет.

– И тебе даже не пришлось менять имя.

– Я слишком стар, чтобы привыкать к новому имени, – сказал Кларк. – Но мне кажется, ты меня в чем-то подозреваешь. В чем?

– В работе на теневое правительство, – сказал Реджи.

Кларк фыркнул.

– Я слишком стар, чтобы снова работать на правительство, – сказал он.

– Значит, вы просто заключили сделку?

– Я уже говорил, что это было непросто.

– Ты подписывал какие-нибудь документы?

– Нет. Это было джентльменское соглашение, заключенное на словах.

– Ты должен понимать, как это выглядит со стороны, Джон.

– Мы знаем друг друга довольно давно, Проф, – сказал Кларк. – Если у тебя есть ко мне какие-то претензии, то выскажи их прямо. Если ты пришел для того, чтобы попробовать меня убить, то давай уже начинать драться. Я слишком стар, чтобы весь вечер ходить вокруг да около.

– Какое-то время я думал, что ты работал на них с самого начала, – сказал Реджи. – Этакий «спящий агент». Тебе ведь доводилось бывать «спящим агентом», Джон? За всю твою долгую и успешную карьеру шпиона и диверсанта?

– Доводилось.

– Но все это не вяжется между собой, – сказал Реджи. – Ты пришел работать в полицию раньше, чем она. И намного раньше, прежде чем выяснилось… какая она. Даже ТАКС не смогло бы все это просчитать и внедрить тебя заранее.

– И?

– Потом я думал, что тебя купили, – сказал Реджи.

– Но?

– Я не смог представить себе сумму.

– Я стар и богат, – согласился Кларк. – Что вообще заставило тебя подозревать меня во всех этих пакостях?

– Только один факт, – сказал Реджи. – Тебя там не было.

– Нас обоих там не было, – сказал Кларк. – И мы оба отсутствовали по довольно уважительным причинам. Ты лежал в коме, а я был мертв. Но я скажу тебе крамольную вещь, Проф, которая может тебе не понравиться. Я не уверен, что даже если бы мы оба там были, это могло бы что-то изменить.

Реджи глотнул виски.

– Что ты имеешь в виду?

– Я был там уже следующим днем, – сказал Кларк. – Подобрался настолько близко, насколько это вообще было возможно. Я знаю, что ты читал некоторые отчеты, но они не в полной мере отражают ту картину, что я видел на месте. Я видел искореженные танки. Я видел воронки в земле, как после удара авиабомбы. От дома вообще ничего не осталось, и ТАКС до сих пор не рассекретило потери. Той ночью в Йеллоу-Парке бушевала сила, с которой мы не смогли бы совладать. Там бушевал ураган, в котором мы были… ну, чуть более, чем просто песчинками.

– Я думал, ты скажешь что-то вроде «сила, которую мы не можем себе даже представить».

Кларк пожал плечами.

– За свою долгую и успешную карьеру шпиона и диверсанта я был свидетелем многих событий, – сказал он. – Однажды я даже встретил человека, который был способен топить корабли и сбивать боевые самолеты с небес, не используя при этом вообще никакого оружия. Меня в этом плане трудно удивить, Проф.

– И что потом случилось с этим человеком?

– Не знаю, – сказал Кларк. – Это было очень давно и очень далеко отсюда. Но когда я стоял рядом с ним и смотрел, как он делает то, о чем я тебе рассказал, я чувствовал свою полную беспомощность. И бесполезность. Это стихия, Проф, а мы – всего лишь люди. Когда стихия начинает буйствовать, единственное, на что мы способны – это бежать, ибо ни помочь ей, ни противостоять ей мы не можем.