К тому моменту, когда Хэй и шестеро учеников прибыли месту прорыва, численность низших возросла вдвое. Огненный шторм, организованный двумя высшими, с прорывом части домена из их мира встретил три сотни солдат двух королевств и семерку одаренных. Хэю повезло, что первым же своим залпом смог уничтожить того, кто открыл портал, и проникшая в мир часть домена затухающими обломками завалила большую часть низших и фамильяров. А потом, не готовые к такому столкновению люди дрогнули, дрогнули настолько, что двоих подростков вместе с группой поддержки, так толком и не успевших вступить в бой, порвали практически сразу, еще один погиб от руки высшего, четвертому оторвали руку и ногу. Победа далась дорого. Очень дорого. Из трех сотен солдат выжило меньше половины, а на ногах осталось меньше трех десятков, и то, из тех, что прикрывали слугу. Из одаренных только Константин Нарышкин остался в строю к окончанию боя. Позже, анализируя произошедшее, разбирая все ошибки, Сергей не раз ловил себя на мысли, что года обучения мало. Чертовски мало. Но время диктовало свои условия, и в тот момент, выбора не было ни у кого.

А еще, что лучшие воины рождаются только в бою.

Перебирая в голове варианты ускоренного обучения, боевое слаживание и возможности использования различных стихийных одаренных по разным аспектам, улыбался, предчувствуя скорую встречу с семьей, когда истошный крик пришел со всех сторон, вместе с ударами эфира, сбивая остатки печатей. Кричал мир.

Кричал женским голосом. Кричал так, что у Сергея закладывало уши, заставляя упасть на колени, чтобы только не слышать этот крик. Мир звал на помощь. Впервые он звал голосом и так. Отзываясь болью в каждой клетке. Миру было больно. Мир кричал болью. Мир звал его, открывая пелену выхода с тропы, прямо на лужайке у дома. У дома, за которым была слышна разгорающаяся битва богов.

Резко сорвался с места, огибая дом по дорожке, выбегая на тренировочную площадку и холму с Древом, в сторону которого сейчас бежала Сью с двумя свертками в руках. Рядом с бассейном, длинными черными росчерками полыхали печати Михаила, у самого подножья холма, к которому приближалась Сью, Толкс, во вспышках света и тени, сцепился с кем-то, и только сейчас до Сергея дошло, что день сменился ночью. Даже не ночью, а сумерками, что создавались плотной пеленой туч, закрывших небо.

На все наблюдения, ушла секунда, не больше, но этого хватило, чтобы оценить обстановку, чтобы увидеть, как с небес посыпался град стрел, поддерживая Толкса, а мгновение спустя, Альрик и Ингемар, толчками эфира вываливаются, чтобы вступить в безумную пляску богов войны с неизвестным. Огромная черная птица рухнула с небес немного вправо, где практически перестали лететь черные печати.

Не раздумывая ни мгновенья, ледяная плеть сплелась в руке, а сам Сергей рванул на помощь Чаре и Михаилу, только сейчас разглядев то, с чем они бились. Гуманойдное тело, сплошь покрытое костяными щитками, два с половиной метра ростом, голова, без каких-либо признаков глаз, рта или носа, сплошная бежевая кость. Небольшой гребень, переходящий в хвост, заканчивался на уровне лопаток, а руки, постоянно менялись, из шестипалых в разные клинки или щиты. Вот незнакомец поставил только что созданный костяной баклер, под углом отражая «скальпель» Михаила, печать, что могла прошивать метровые камни насквозь, скользнула по касательной, оставляя царапину на щите, уходя ввысь. Сверху сплошным потоком посыпались стрелы, Файра, не прекращая перемещаться в небе, прыгала в разные стороны, выпуская стрелу за стрелой. Чара, пыталась отвлечь на себя незнакомца, давая возможность богине охоты найти слабое место.