Дальше, я даже не знаю, друзья, помогите мне. Пусть наши вопросы прозвучат из той тональности, которую задал Роман. Прямо сейчас, под этим видео, вы можете оставить комментарии, задать свои вопросы. Мы с вами вместе в прямом эфире.

Роман, что мы можем сделать? Или – что вы делаете, кроме того сообщества, в котором мы сейчас находимся? У Гребенщикова есть фраза: «Сгореть и вернуться!» То есть нам нужно побыть Океаном и вернуться волной. Когда вы возвращаетесь, как вы поступаете с тем чувством, которое вы приобрели, будучи Океаном? Что вы делаете, вернувшись?

Р. Вы спрашиваете как вернуться к состоянию волны, то есть к состоянию того человека, который что-то делает, который несёт ответственность перед своими близкими. Я отвечу, может быть, парадоксально. Вообще никуда не надо возвращаться. В состояние волны не нужно возвращаться. Нужно думать о том, как оставаться в океаническом состоянии. Мы не можем не быть волной. Но это не нашего ума дело, как нам быть волной получше. Нам нужно думать, как оставаться Океаном – не получше и не похуже, а просто оставаться. Просто быть Дома, быть в центре самого себя, в центре своей души. Потому что дела повседневные, они так или иначе нас как-то выманят из этой глубины. Но выманят ровно настолько, чтоб глубина не пострадала, чтоб она оставалась целостной. И, конечно же, у меня, как и у всех нас, есть куча разных дел, обязанностей, и это прекрасно. Но это совершенно не отменяет того состояния, из которого эти дела делаются. И вот именно это состояние всё определяет. Оно невидимое, оно невыразимое. Оно в тебе. Ты сам это состояние.

Немножко отойду в сторону. Поколение моих родителей, которое я бесконечно уважаю, а это люди, выросшие в советское время, могу сказать сразу, по крайней мере о тех людях, которых я знаю хорошо, это очень порядочные люди. Вот слово «порядочность» – оно определяющее. Это, как правило, высокие профессионалы, люди скромные. Но это люди, чаще всего, не религиозные и вообще относящиеся с большим подозрением к разнообразным религиозным темам. И в том числе настороженно относящиеся к слову «Бог», например, или – «Божественное». Они, как бы это сказать, они отводят глаза, они немножко снисходительно улыбаются, они понимают, о чём идет речь, но они это не пережили или пережили в других понятиях, через другой опыт. И я это очень уважаю и всегда очень серьезно к этому отношусь. И мне тяжело бывает донести до них, а что же такое происходит, когда произносится слово «Бог», о чём вообще идет речь. Чаще всего им кажется, что это где-то далеко, это где-то вовне и это нависает, и это подавляет, и это ограничивает.

А. Осуждает.

Р. Осуждает. И наказывает. И это самое большое заблуждение, наверное, какое может быть. И я примерно понимаю, это уже не мои слова, а слова Антония Сурожского, когда он говорит, что иногда люди продвигаются очень далеко в своём ремесле и в человеческом даже плане, но их религиозное мировоззрение остаётся на уровне восьмилетнего ребёнка. И это, говорит он, очень свой ственно человеку и очень удивительно. То есть просто люди никогда не копали в эту сторону и никогда не погружались в эту глубину именно через традицию. Через философскую, мистическую и культурную традицию не погружались. И если ты говоришь с человеком и пытаешься донести до него, что Бог – это незримая внутренняя опора, без которой тебя просто не существует, то всё становится на свои места. Спросишь человека: у тебя есть суть твоя, суть человеческая? Он скажет: «Ну, – очень скромные люди сначала покивают головой, а потом скажут: – Ну, конечно, есть». Как же ты можешь утверждать, что нет Бога, если у тебя есть твоя суть. А что такое твоя суть? Это то, что тебя связывает со всеми другими людьми, со всеми живыми существами. Это то, что даёт тебе ощущение, что ты Океан, а не отдельно взятая волна, живущая какой-то автономной жизнью. Вот и всё. Но человек начинает приводить доводы, взятые из какого-то своего древнего багажа: а вот как же это, это, это? Я говорю: ты забудь про всё это, давай это всё отпустим. У тебя есть суть, у тебя есть твой духовный стержень. Я тебя знаю много лет. Я знаю, что в тебе есть Бог. Человек удивляется: «Да?» Так я сказал одному своему коллеге, преподавателю, а он говорит: «Да? Надо будет жене сказать, что вы во мне Бога увидели». То есть, это так вот дико для него прозвучало, нелепо и дико, что в нём есть Бог.