– Это наркотики? Я умру от них? – не выдержав неизвестности, прохрипела она. Голос не слушался.

Через несколько секунд тишины мужчина захохотал. Он широко улыбался, обнажив ровные белые зубы. На прищуренные глаза упала чёлка. Тело содрогалось от мягкого смеха. В тот момент он выглядел словно кинозвезда в очередной рекламе какой-то безумно дорогой вещи, недоступной простому люду. Саша даже позавидовала, что сама, когда смеётся, больше похожа на потрёпанную курицу. По крайней мере, так говорил ей отец.

– Да что??! – девушка не поняла, чем могла вызвать столь бурную реакцию, что мужчина схватился за диван в попытке успокоиться.

Мужчина отдышался.

– Ты вот дурочка, скажи? Я, по-твоему, три дня тебя, как наседка, выхаживал, пока ты без сознания лежала, чтобы сейчас, когда ты проснулась и можешь наконец сама дойти до туалета, убить? – он покрутил пальцем у виска.

– Три дня? – опешила девушка. Она почувствовала, что кровь предательски приливает к щекам и становится жарко. Неизвестно, что мог делать с ней этот ненормальный всё это время. Да и она сама, наверное, в несознанке ходила под себя. Но, судя по ощущению чистоты на теле и приятному цветочному аромату, её подмывали.

Саша уткнулась лицом в колени. Уши пылали. Ещё и дурочкой обозвали. Ужасно унизительная ситуация, как ни крути.

Игнорируя защитный жест и неловкость девушки, Влад недвусмысленно подтолкнул руку, до сих пор сжимающую стакан. Саша закинула в рот сразу две таблетки и выпила залпом. Поморщилась от горечи во рту.

– Тебя как звать, кстати?

– Александра. Ласкина. А вас? – подняла голову, вглядываясь в синеву глаз. Она так и не поняла, откуда ждать опасности в этом доме. Мужчина агрессию не проявлял. По крайней мере, пока что.

– Владислав. Барсов, – повисла пауза, грозящая перерасти в неловкую. Влад встрепенулся. – Ты, кстати, голодна? У меня не получилось в тебя ничего засунуть за эти три дня, даже воду пила кое-как.

Будто в ответ на это, у Ласкиной проурчал живот. Девушка прислушалась к внутренним ощущениям и поняла, что ей действительно чертовски хотелось есть.

Не дожидаясь более вразумительного ответа, Влад помог ей подняться и потащил на кухню. Квартира наполнилась шипением и трехэтажным матом. Простреленная нога пульсировала и озарялась новыми оттенками боли каждый раз, когда касалась пола.

***

Влад сидел за небольшим деревянным столом, задумчиво подперев руками подбородок. Он рассматривал Саню, расположившуюся напротив и жадно уплетавшую приготовленный мужчиной салат с рукколой и пасту в грибном соусе. Изначально Барсов не рассчитывал, что девушка подаст признаки жизни, так что приготовил порцию на одного себя. Ту самую, которая сейчас жадно поглощалась чужим ртом.

Саня была похожа на нахохлившегося воробушка, с выпирающими, точно крылья, костлявыми лопатками. Ростом девушка не отличалась, поэтому, когда она забралась на стул, поджав здоровую ногу под себя, и сгорбилась, нависая над едой, как над единственным сокровищем, была не сильно ниже своего обычного состояния. «И кто учил её так отвратно сидеть за столом?» – раздражённо подумал Влад и по привычке выпрямил и без того идеально ровную спину.

Откровенно говоря, Барс был в глубокой заднице и растерянности. Он не знал, что ему делать со свалившейся, будто снег на голову, подопечной. Сколько придётся её тут прятать? Как себя вести? Приковать её к чему-нибудь, чтоб не волноваться, что та может сбежать, или попытаться объяснить ситуацию? И нужно что-то делать с ногой. Количество криков по дороге на кухню было неприемлемо высоким, у Влада, привыкшего к тишине в доме и звуку только собственного голоса, даже начала болеть голова. Вариант принести еду в гостиную, чтобы Саня поела, сидя на диване, даже не рассматривался. С детства приученный к порядку и чистоте, Влад не мог позволить ни себе, ни другим их нарушить.