Мыть лицо в той же грязной жиже, где до этого оттирали перепачканные руки?! Ладно, она уже приспособилась быстро-быстро споласкивать мыло кипятком и ледяной водой попеременно.

– Вот комната, где ты будешь жить. В ней обычно сплю я, – Роберто распахнул перед Элей дверь рядом с ванной. Стены небольшой комнатки были окрашены в розовый – Роберто сам делал ремонт, по собственному вкусу. Вещей тут было немного, да больше бы и не поместилось: двуспальная кровать, старый шкаф, на полу лампа с бумажным абажуром. Антикварное бюро и креслице довершали обстановку. На камине, как на обычной полке, стояли книги. Эля посмотрела на дверь: ни крючка, ни щеколды.

Она помогла Роберто спустить с чердака большой матрас. Они затащили его в детскую. Это оказалась самая большая комната в доме, и самая светлая. Роберто меж тем предложил спуститься вниз. Гостиная-столовая, или living room, была окрашена в оранжевый. Возле стеллажа с кучей книг рабочее место Роберто: столик с ноутбуком. Рядом диван, сооруженный из кучи разномастных подушек. Напротив телевизор. У окна стол натурального дерева, три таких же добротных стула. За окном задний двор: небольшая зеленая лужайка, отделенная от соседских back yards высоким деревянным забором.

В другую комнату первого этажа Роберто попросил не входить: ее снимал Майк, жилец из Канады. Этот парень работал в банке программистом, а ночами играл со своей группой по клубам и надеялся продвинуться как музыкант. Оказалось также, что на днях к нему приехала его подруга Лиза. Нет, она не гёлфренд, just friend.

Кухня оказалась маленькой, но чистенькой.

– Это вошин машин, – показал на стиралку Роберто. – О, Майк забыл мокрое белье! Ничего, он впервые без мамы. Нет, не вынимай и не говори ему: пусть сам учится. Ты, наверное, хочешь есть?

– Нет, спасибо, я не голодна.

– Ну тогда можешь делать, что хочешь: разобрать вещи, осмотреть окрестности, а я обещал Джошуа пойти с ним в парк поиграть в футбол. Можешь позже к нам присоединиться. Это совсем рядом.

Эля всю свою жизнь была самостоятельной, даже в детский сад сама ходила. Ей нравилось ни от кого не зависеть. Но сейчас она ощущала себя как новорожденный на другой планете, где она ничего не знает! И запросто может потеряться без понимания на слух британского английского. Только Роберто Эля понимала довольно легко, поэтому не желала расставаться с ним, как со спасательным кругом: – Я хочу пойти с вами.

– О’кей!

Она последовала за отцом и сыном, разглядывая улицу, на которой ей теперь предстояло жить. Перед каждым нарядным домиком был расположен прелестный цветущий садик. Ничего похожего на привычные ей серые многоэтажки и разбитые, раскисшие от непогоды дороги с мусором и грязным снегом по обочинам. А здесь все было как на фото в глянцевых журналах. Эля о подобном даже не мечтала. Но это было больше чем мечты – и в то же время абсолютная реальность!

Глядя на улицу, где жил Роберто, Эля думала, что представить что-то прекраснее уже нельзя – но этот парк! Здесь было просто как в раю! Никогда не виданные ею деревья и кустарники были сплошь усыпаны прекрасными цветами. Воздух был сладким от ароматов. И она, еще утром удирающая от беспощадных гопников – теперь была здесь!

Роберто меж тем уже вовсю гонял с Джошуа по зеленой лужайке. В пределах видимости в футбол играла также темнокожая семья с папой в очках и парой упитанных сыновей. А в России Эля ни разу не видела, чтобы отцы даже просто гуляли со своими детьми, не то что играли с ними. Матери – да, разумеется. Бабушки, няни, старшие сестры и братья – но вот папы… Максимум, на что россияне способны – взять наследников с собой на праздничное гулянье. Раз в год.