– Я проанализировал оба варианта планирования внутреннего пространства: и твой изначальный. Мой вывод – у тебя лучше получилось сделать зал управления и гибрид транспортно–пешего туннеля вместо двух параллельных, но остальное никуда не годится. Необходимо всё вернуть к изначальному плану твоего внутреннего пространства, созданного Домом. Тем не менее я разрешаю тебе оставить твой вариант зала управления и твой гибридный туннель, но на основе моей капсульной дороги.

– Мне кажется, я понимаю Вас и Вашу позицию. Люди в своём большинстве не готовы к такому мышлению, на основе которого я изменил План – схему своего внутреннего пространства. И к моему сожалению, я не принял во внимание раздел – «внутреннего познания человека».

Мысленно улыбнувшись логике и выводам Сеятеля, Арх взял инициативу в свои руки и, не дав Третьему более рассуждать, в приказном тоне продолжил: – Если всё понятно, то немедленно приступай к исполнению, но не забудь изменить и внешний вид всего в соответствии с изначальным вариантом архитектуры и освещения…– и не сдержавшись, с проступившей на лице улыбкой, добавил: – А то наша команда начнёт сначала впадать в депрессию, а затем и с ума сходить от такого мышления… и всё это произойдёт в очень короткий период времени. Кстати, сколько времени тебе потребуется?

– Не пройдёт и йома, Предводитель! – решил пошутить Сеятель, употребив термин своих сородичей из глубин океана. – Зал управления я оставлю без изменений, сборку транспортно–пешего туннеля заканчиваю, а всё остальное внутреннее пространство привожу в строгое соответствие с План–схемой созданной Домом.

– Молодец. Но Третий, меня не устраивает ответ с йомом! Это очень расплывчатый ответ! У вас йом – это и период времени, и сутки, и день. Скажи мне точно, сколько времени тебе требуется?! – немного громче обычного с лёгким напором выпалил Арх, воспитывая Сеятеля, так как тот, по меркам своих сородичей, являлся юнцом, который играючи решил проверить чувство юмора своего Предводителя.

– Необходимое время для исполнения поставленной задачи, четыре часа восемьдесят восемь минут, – отрапортовал Третий, осознав свой проступок, словно раздосадованный подросток – понимающий, но не признающий вины. – Предводитель, я переключаю своё внимание на трансформацию внутреннего пространства, но здесь я буду находиться в фоновом режиме. В случае необходимости зовите, я сразу вернусь.

– Хорошо. Приступай.

Отправив Сеятеля заниматься перестроением по оговорённому сценарию, Арх вгляделся в проекцию молодого Светила.

Немедля, Арх приблизил его. Несомненно, что–то знакомое было в этой звезде, расположенной в центре зала. Он смотрел на проекцию не отрывая глаз. Звезда с точностью до мельчайших деталей напоминала ему домашний Очаг: яркость, размер и даже видимые на её поверхности процессы. В какой–то момент ему показалось, что эта звезда – Светило и есть его Очаг, при свете которого родился и он, и его народ.

Вспышка и…

Волна воспоминаний захлестнула его и отнесла в прошлое, когда он в последний раз был Дома, смотрел в небо и видел Очаг

* * *

То был день рождения Третьего Сеятеля. По пояс, окружённый резными мерланами, Арх стоял на площадке самой высокой из башен Твердыни Совета. Лёгкий ветерок, скользя над этими зубцами башни, играя с его волосами и плащом, освежил ему лицо. Но Арх, полностью ушедший в себя, греясь в ласковых лучах весеннего Очага, невозмутимо наслаждался видом почти спокойного океана. Он ждал.

Здесь – в одном из самых глубоких мест океана, Дом когда–то воздвиг Твердыню. А сегодня, на этом же самом месте – на дне, он произведёт на свет Сеятеля. До отправления в поход оставалось менее семи часов. Официальная церемония прощания с командой Третьего Сеятеля уже состоялась. Теперь все – члены Совета, гости и команда, старались стать свидетелями грандиозного события – рождения Сеятеля. Так одна часть присутствующих – члены совета и гости, не имеющие родных и близких друзей, среди членов команды – спустилась вниз, на глубинные этажи, другая же, состоящая из команды, их родственников и стражей, разместилась на надводной смотровой площадке. Те, кто убывали в поход с Сеятелем, который вот–вот должен был появиться на свет, знали, что уже никогда они не увидят этого неба и родного Очага.