– Чего вы от меня хотите? – простонал Гамелен, сжав руками пылающие виски.

– Вот это уже другой разговор, – кивнул немец. – А при нормальном с нами сотрудничестве мы даем гарантии благоприятного для вас исхода дела. Мы, немцы, ценим все сделанное для нас. Тем более, мой дорогой, у вас нет иного выхода, кроме того, который я вам предлагаю. Хотите кофе?

Поднявшись, немец достал из ящика стола подробную карту Шампани и развернул ее перед Гамеленом.

– Так что вы хотите от меня?

– Что я хочу? Хочу знать все о ваших русских союзниках.

– Вы же получили мой пакет.

– Да, благодарю за подсказку, мы внимательно ознакомились с его содержимым, почерпнув оттуда массу полезной информации. Но нас интересует о них все, а не только то, что было в вашем пакете!

Гамелен тяжело вздохнул, глядя на цветную карту, где разными цветами были отмечены линии фронта, красовались какие-то значки, кружочки и крестики.

– Прошу! – с полуулыбкой сказал фон Репель, наклоняясь к самому лицу француза и сверля его глазами. – Откройте душу, и вам станет легче! – елейным голоском проговорил он, издевательски подражая тону священника при исповеди в церкви.

Война приучает людей к неожиданностям. Многие немыслимые в мирное время вещи становятся рядовыми и обыденными в военное. Но то, что случилось в Париже, вызвало не просто скандал – бурю. «Докатились! – бушевали наверху. – Теперь немецкие агенты уже работают в генштабе. Секретная информация чрезвычайной важности запросто попадает в руки противника. Это неслыханно!»

Всем, отвечающим за эту сферу деятельности, был устроен жестокий разнос, но, естественно, мало что изменилось. Дидье Гамелен как в воду канул.

Именно его исчезновение обсуждали сейчас офицеры генштаба после очередного этапа бесплодных поисков пропавшего майора.

– Не могу понять, – произнес капитан с рыжеватыми усиками, ни к кому конкретно не обращаясь. – Я прекрасно знал Дидье еще в мирное время. Мы дружили семьями, часто бывали дома друг у друга. Мне казалось, что этот человек виден, как на ладони. Я даже заподозрить не мог его в чем-то противозаконном! Не понимаю...

– Всем нам присуще ошибаться, господа, – флегматично произнес майор лет сорока. Сняв очки, он повертел их в руках и, достав белую тряпочку, принялся тщательно протирать стекла. – Я вообще придерживаюсь мнения, что доверять нельзя никому. Слишком большая роскошь. Тем более, как сами видите, это может выйти боком.

– Что значит нельзя доверять? – возмутился сидевший за соседним столом подполковник. – Как это вас понимать?

– А так и понимать. Вся эта дружба, панибратство – ни к чему, – говорил недоверчивый офицер в очках. – Во всем, особенно в таких ответственных и важных вещах, должны главенствовать законы. Как предписано, так надо и действовать. Это в гражданской жизни, где от тебя мало что зависит, ты можешь рассуждать на тему того, правильно что-то или нет. А здесь – извините!

– Я с вами не согласен. Если следовать вашей философии, то можно вообще прийти к выводу, что не нужны ни дружба, ни семья. Человек тем и отличается от иных существ, что у него есть душа, благодаря которой он может чувствовать. А стать бездушным камнем – так зачем тогда и жить?

«Не ломала тебя еще жизнь, капитан, – ехидно усмехнулся майор, глядя на оппонента. – Молод ты еще».

– И тем не менее факты остаются фактами, – развел руками штабист. – Давайте смотреть правде в глаза: Гамелен исчез вместе с совершенно секретными документами и...

В коридоре послышался какой-то шум, и в отворившейся двери показался дежурный, доложивший, что «к господину полковнику пришел посетитель».