Замазываю синяки от недосыпа консилером. Секунду решаю, красить ли ресницы, или не стоит, но потом задумываюсь вот о чем: если накрашу, то плакать уже нельзя! А при этом уроде плакать мне точно нельзя. Поэтому тщательно прокрашиваю каждую ресничку, чтобы не оставить слезам ни единого шанса.

Мне так жутко и больно, что прической и макияжем я хоть как-то унимаю панику и хаос, что царят в моей душе.

Открываю шкаф с одеждой. Взгляд тут же падает на единственное платье в моем гардеробе. И даже оно не мое – жена Виталика купила себе, но оно оказалось ей маловатым. Вот она и отдала мне обновку по доброте душевной.

В поезде я была в джинсах, и это ни как не спасло меня от нападения. Поэтому в платье, возможно я не буду выглядеть привлекательной для Зверя.

Надеваю его на себя. Мне очень непривычно и не комфортно в нем. Коленки едва прикрыты. Оно облегает меня, но с другой стороны, серого, строгого офисного цвета и кроя. Без разрезов и декольте. В нем я выгляжу профессионально и холодно-отстраненно.

- Тебе идет… - роняет Андрей, проходя мимо.

Молчу. А что ему говорить? Все слезы выплакала вечером, накануне, пытаясь уговорить пойти со мной. Он оказался глух к моим мольбам:

- Не тронет тебя он. Не пойду я, Лян. Это ваши с ним проблемы. Ты меня и так достаточно нагрузила ими.

Ну раз мои проблемы, то мне его одобрение на платье тоже не нужно.

Как бы я не оттягивала время, рассматривая свое непривычное отражение в зеркале, у Андрея оно было не резиновым.

- Лян, поедем! – приказ его звучит приговором. – Если я снова опоздаю, главврач уволит меня.

- Да… - я быстро обнимаю все еще спящую Нику, целую ее в чернявую макушку и иду на выход.

Я вернусь к ней, целая и невредимая. Я не оставлю свою девочку, чтобы сейчас этот урод со мной не сделал…

Духи? Да, пожалуй. Самые дорогие. Пусть видит, сволочь, что я не боюсь его. Не подчинюсь, не отдам Веронику! Застегиваю пальто, повязываю шарф и выхожу вслед за Андреем. Всю дорогу мы молчим.

Но с каждым проеханным метром на меня начинает накатывать паника. На парковке офисного здания я на грани истерики. Хочется спрятаться, забиться, накрыться с головой одеялом, чтобы только не видеть это лицо еще раз.

- Лян, ты в порядке? – тихо спрашивает Андрей, отводя глаза.

В каком нахрен порядке?! Зачем он это спрашивает? Разве ему есть дело до того как ужасно мне сейчас?

- Да… - отвечаю вместо этого обреченно.

- Ну и хорошо. Позвонишь мне потом, расскажешь о чем разговаривали.

Он серьезно? Он правда думает, что после встречи с Полянским будет это «потом»?

Отстегиваю ремень. Выхожу из машины. Ветер бросает волосы мне в лицо. Тут же чувствую этот тяжелый взгляд на себе. Хоть и никого нет вокруг. Камеры. Он следит за мной по видеонаблюдению, а оно натыкано везде. Расправляю плечи. Надо взять себя в руки. Я уже не та слабая жертва из поезда, я мать ребенка, которого Зверь захотел отобрать у меня. Пусть попробует!

В здание я захожу бойцом. Убила бы его… Собственными руками бы задушила. Но вряд ли длины моих пальцев хватит на то, чтобы сомкнуть их вокруг его мощной бычьей шеи…

Первым делом иду к себе. Вешаю пальто, оставляю сумку. Камеру замечаю не сразу, но заметив, мне тут же становится не по себе. Зверь УЖЕ видит меня. УЖЕ знает, что я пришла к нему, в его роскошное логово.

Офис пустой. Рабочий день начнется лишь завтра. В здании только охрана, возможно кто-то еще. Полянский специально выбрал этот день. Может, боится что я буду истерить? Хотя Зверь и страх понятия полярные. Он просто хочет убить меня. Но посмотрим, кто кого.

Отринув все сомнения еду на верхний этаж. Его этаж. Обстановка блещет роскошью. Повсюду мрамор, позолота плюс современные дизайнерские решения. Добротная дубовая дверь, оббитая белой телячьей кожей и вывеска в тяжелой золоченой раме: «Полянский Артем Борисович, Генеральный директор», оказалась открытой. В приемной приятно пахнет свежестью, светло и уютно. За компьютером сидит его новая личная секретарша, Маргарита. Я плохо ее знаю, но ее присутствие ободряет меня и дарит надежду. Не будет же он истязать меня при ней?