Девчушка подошла к нашему столу и протянула розовую тетрадочку. После того, как ее прозвали Барби, у нее все стало розовым – ручка, тетрадка, кофточка и даже ленточка в волосах.

Так вот, Коултер тетрадку открыл, а в ней ни словечка, ни буковки, ни закорючки. Он даже подпрыгнул от радости: «Как же ты будешь экзамен сдавать, красавица, если даже ума не хватило готовое записать?»

Барби губки надула и захлопала ресничками: «Я не знала, мистер Коултер, что надо записать – в лесу солнце восходит на востоке, а заходит на западе. Я считала, что оно везде так восходит, сэр, а не только в лесу. Хотя, пожалуй, что север находится напротив юга, мне следовало бы записать».

Она старательно сморщила лобик и похлопала по нему пальчиком: «Это очень ценная мысль».

Коултер покрылся красными пятнами, не зная, что быстро ответить девчонке, а та без запинки начала дословно озвучивать всю галиматью из тетрадки. И с такими наивными комментариями, что мы сразу почувствовали себя полнейшими идиотами. И те, кто читал эту чушь, как очень важную лекцию. И те, кто записывал, считая, что иначе не пройдет испытания.

«Описание на пяти листах, как установить трехместную палатку, конечно, очень интересное. А нам дадут палатки, сэр? – невинно поинтересовалась Барби. – И мы будем жить в них по трое? – она бросила оценивающие взгляды на учеников, словно прикидывала с кем ей разделить палатку. – И спасибо, что рассказали, как жарить мясо на костре. А кого нам разрешат убить в Заповедном лесу, сэр?»

«Я сейчас сам тебя убью! – в бешенстве рявкнул Коултер. – Устроила тут представление! – Он изо всей силы ударил по столу тетрадкой. – Ни хрена не знаешь! Не сдала экзамен!»

«Я не знаю? – криво усмехнулась Барби. – Открывайте свой талмуд и водите по нему пальцем, чтобы не сбиться, – и застрекотала, как сорока, у нас даже в ушах зазвенело, а потом остановилась и ехидно сказала: – Махнете рукой, когда хватит».

«Хватит!!! – сразу завопил Колутер. – Иди, о результате сообщим тебе позже».

«О положительном результате», – с нажимом уточнила Барби и не спеша вышла из комнаты.

А нам уже совсем расхотелось принимать экзамен, мы чувствовали себя оплеванными. И кем? Тупоголовой куклой, – усмехнулся Мак Гонегелл, а Келли уже не смог сдержаться и засмеялся во весь голос.

– Смейся, смейся, – беззлобно разрешил Билл и сам расхохотался от души. – Нет, представь, мы годами с умным видом принимаем экзамен о поведении в лесу, а на следующий день говорим – фигушки вам палатки, с собой можно взять только один нож. И зачем определять, где север, а где восток, если им приказывают: «Сиди на месте и не рыпайся. Тебя привели сюда, и отсюда выведут». Но тогда мы так разозлились на Барби, что вместо экзамена ругали ее почем зря и прикидывали, как же ей отомстить. А ученики поддакивали. Ну, оно и понятно, веселей же перемывать кости девчонке, чем сдавать экзамен. Да и нам хотели угодить, типа, не ей, какой-то кукле решать, что рассказывать на лекции. Заведено объяснять, как ставить палатку, значит для чего-то это надо, и нечего строить из себя самую умную. Даже предложили договориться всем и сказать, что Барби завалила экзамен. И ничего она не докажет одна против нас четырнадцати.

– И вы такие честные и принципиальные, не делающие никому поблажек, решили пойти на прямой подлог? – осуждающе покачал головой Келли. – А все эти разговоры о клятве…

– Да ничего мы не решили, мы же не закоренелые сволочи, – резко прервал его Мак Гонегелл, невольно покраснев.

Они почти уже договорились с учениками, что те подтвердят, как Барби лепетала какую-ту чушь, и за это им всем поставят зачет, но Келли-младший помешал им нарушить профессиональный долг.