Заседание комиссии, как всегда, вел главный законник клана. Он предложил ученице сесть, что было очень кстати, ноги уже отказывались ее держать, и официально представил присутствующим:

– Претендентка под номером одиннадцать – Лаки Бойер, четырнадцать лет. Проходила испытания для зачисления в группу гасителей по специальному разрешению Совета четырех. Характеристика, данная претендентке мистером Мак Гонегеллом и отчет мистера Коултера о проведенном испытании находятся в…

Он не успел договорить, как его перебил язвительный голос главы клана:

– Ну, конечно же, в розовой папке. Вас, говорят, даже прозвали Барби за особую любовь к этому цвету, Бойер?

Ардал бросил на него осуждающий взгляд. Галлард сам приказал переложить все бумаги, касающиеся Лаки, в ядовито розовые папки, а сейчас поддевает ее, словно она сама притащила их на комиссию. Но тот сделал вид, что не заметил упрека и продолжил далее, полностью перехватив инициативу в ведении заседания комиссии:

– Пока члены комиссии знакомятся с предоставленными материалами изложите коротко и внятно, как вы проходили испытание в Заповедном лесу.

Глава клана специально сделал акцент на словах «коротко и внятно», словно сразу пресекал чрезмерную болтливость претендентки, привыкшую говорить много и не, по существу.

Правнучка слегка пожала плечами и спокойно ответила:

– Мистер Коултер все изложил в своем отчете. Я подтверждаю каждое его слово.

– Каждое слово? – язвительно переспросил Галлард. Он демонстративно открыл розовую папку и начал читать вслух:

– Лаки Бойер отвратительно вела себя на предварительных тренировках.

Услышав эту фразу, Коултер резко вздрогнул и с паническим ужасом посмотрел на своего шефа. В отзыве он расписал Лаки только в превосходной степени, как, впрочем, и сам Мак Гонегелл в своей характеристике претендентки. Тот ответил ему растерянным взглядом. Остальные «лесные братья тоже были в недоумении, ведь они все читали писанину Коултера и Мак Гонегелла, и ничего подобного там не было.

– Постоянно пререкалась с преподавателями по вопросам теории, задавая нелепые и глупые вопросы, свидетельствовавшие об ограниченности ее мышления, – продолжил далее «читать» текст глава клана.

А Коултер подумал, что с его мышлением он никогда бы не написал столь заумно и очень надеялся, что Лаки это поняла. Он бросил на нее просительный взгляд, пытаясь убедить, что ничего такого не писал. Но девушка с безмятежным видом слушала прадеда, даже не слушала, а думала о чем-то своем.

– Не смогла выполнить двух из трех поставленных заданий, а именно – разжечь костер и обустроить место для ночлега. Что подтвердилось при осмотре участка, выделенного ей для трехсуточного пребывания, отсутствием на нем следов от костра и места для ночлега.

Галлард говорил быстро и четко, а на последних словах поднял глаза на правнучку:

– Вы это подтверждаете, Бойер?

– Да, сэр.

Тот продолжил в том же духе желчным голосом:

– Через двое суток претендентка Бойер прекратила испытание, попросив о помощи. В ответ на поставленный вопрос, зачем она послала экстренный сигнал при отсутствии видимых причин, угрожавших ее здоровью или жизни, заявила, что ей надоело испытание, и она его прекращает. Такое поведение претендентки Боейр свидетельствует о ее полном несоответствии требованиям, предъявляемым к кандидатам на зачисление в группу гасителей, а также о моральной незрелости, невыдержанности и умственной ограниченности. Вы подтверждаете и эти слова, Бойер? – ехидно поинтересовался он.

Его начинало злить ее демонстративное равнодушие к происходившему в этом зале. Обычно претенденты вели себя более эмоционально, ведь на комиссии решался вопрос об их будущем, а весь облик Лаки свидетельствовал о том, что ей все было по барабану. Он специально не дал ей времени на передышку после карцера, чтобы выбить из колеи и поубавить излишнюю самоуверенность. Доказать, что она размахнулась на дело, явное ей не под силу. Впрочем, Галлард понимал, что все это он пытается доказать себе, потому, что очень не хочет, чтобы его глупая девчонка так рисковала жизнью. Он боялся ее потерять.