Золото, ладан и мирру – эти драгоценные дары принесли младенцу Иисусу святые волхвы Каспар, Мельхиор и Балтазар.

Я вспоминаю, как Айша из риада «Альмулюк» в Марракеше раскуривала ладан в круглой серебряной курильнице. Дым из внутреннего двора потянулся во все помещения риада, поднялся выше третьего этажа и растворился в чистом небе. Айша рассказала, что она всегда возжигает ладан, когда чувствует, что люди, находящиеся в доме, нуждаются в положительной энергии, без притока которой гармонию может нарушить злой дух. Ладан привлекает добрых духов, таково убеждение Ашли.

Танжер, ты мне близок и становишься все ближе. Я не осмелюсь утверждать, что знаю тебя настолько хорошо, чтобы описать так, как это тебе подобает. Сознаю, что мои мысли – лишь попытка приблизиться к тебе. Но это сознание не огорчает, а лишь придает мне мужества в моих поисках.

Я иду к новому центру города, мимо роскошного отеля «Эль-Минзах», который в тридцатые годы XX века был построен одним шотландским лордом и с тех пор ублажает богатую публику, в то же время защищая своих, в основном иностранных, постояльцев от нищих туземцев.

Уже немного устав, я добираюсь до Сур аль Ма-агадзин, площади Ленивых, как ее называют.

Молодой парень, лет двадцати наверное, меланхолически глядит на неспокойное море. Я останавливаюсь передохнуть и наблюдаю за движением толпы. Эту площадь я знаю, здесь я чувствую себя уверенно. Ребенком я бывал здесь тысячу раз. Нередко эта площадь была стартом, а также, как правило, и конечной целью моих вечерних прогулок.

Пушки на площади стоят ровными рядами, это напоминает мне немецкую зебру на пешеходных переходах через улицу; пушки нацелены на лежащий внизу порт. Сейчас, ближе к вечеру, площадь наполняется людьми. Родители с детьми, которые на площади останавливаются, потом начинают скакать наперегонки по восточным каменным плитам. Танжерцы к вечеру оживают, как будто они весь день просидели взаперти. Вечером они снуют туда и сюда по улицам или приходят на площадь, которая сразу начинает напоминать огромную гостиную в мавританском стиле. Люди здесь чувствуют себя в безопасности, несмотря на множество проезжающих автомашин, несмотря на фотографов, торговцев и дилеров, предлагающих вам хорошие и нехорошие вещи. Такова эта площадь Ленивых.

Темнеет, люди покидают площадь, расходятся во все стороны света. Пушки с обиженным видом стоят на своем месте, хотя теперь они главные на площади.

Я был в клинике, принял одну пациентку, мы вместе порадовались ее выздоровлению. Более пяти лет назад ей был поставлен диагноз: рак яичников на поздней стадии. Операция и долгий курс химиотерапии стоили ей немалых сил, но теперь она сияла от радости. «Все, абсолютно все было не напрасно», – сказала она, прощаясь со мной. Раздался звонок моего рабочего телефона, звонила Мириам из марокканского посольства: «Тебя приглашает в Марокко король Мухаммед VI. Полетишь?» Заикаясь от неожиданности, я сразу согласился, даже не посмотрев в свой ежедневник. Поеду, конечно, я поеду к королю Марокко, хоть и не представляю, что меня там ждет.

Я радовался. Адак поедет со мной, сразу решил я. И попросил ее поехать со мной в Марокко. Адак еще никогда не была в Африке.

И только за несколько дней до отлета я узнал, что лететь предстоит в Рабат, столицу Марокко. В Рабате нам сообщат, в каком из городов страны нас, то есть группу самых разных людей марокканского происхождения, примет его величество король Мухаммед VI.

Я еще никогда не получал приглашения на годовщину коронации. И также никогда не получал приглашения от человека, который носит титул короля, барона или князя. Я не понимал, хорошо это или плохо, однако отбросил подобные мысли, так как выбора у меня все равно не было. В нашей большой семье еще никого не приглашали в университет или к королю.