С другой стороны, часто научной школой принято считать коллектив исследователей, работающий длительное время в определенном научном направлении, исповедующий одну и ту же научную идеологию и использующий определенные методические подходы к исследованию.

Следует помнить, что не всякую научную группу, которая работает в конкретном направлении и использует определенный набор методических подходов к исследованию, следует считать научной школой. Такая ситуация типична для многих научно-исследовательских институтов и лабораторий, имеющих руководителя с хорошими организаторскими качествами и выполняющих исследования по предложенной «сверху» общей для всех сотрудников тематике.

Для функционирования научной школы этого недостаточно. Чтобы некая кафедра или лаборатория приобрела черты научно-образовательной школы, должна быть специальная ориентировка на подготовку исследователя. В нее входит выработка исследовательского типа мышления и подготовка к самостоятельной способности решать научные проблемы.

Внутри научно-образовательной школы должна находиться исследовательская школа, которая разрабатывает конкретную научно-исследовательскую программу, выдвинутую учителем и выполняемую под его непосредственным руководством. Это наиболее типичная ситуация, хотя в некоторых исследовательских школах руководители свои программы разрабатывали индивидуально, а их ученики выполняли собственные программы, однако в рамках идей, выдвинутых главами научных школ.

Научная школа всегда имеет своего лидера – учителя и его последователей – учеников. Руководитель школы должен обладать определенным набором интеллектуальных и нравственных качеств.

При формировании руководителя (учителя) важны три аспекта: научно-исследовательский, который требует существования у главы школы собственной исследовательской программы и способности генерировать новые научные идеи; социальный, предполагающий у руководителя наличие лаборатории с должным техническим оснащением; личностно-психологический, включающий в себя идейный потенциал руководителя.

Все эти качества в полной мере были присущи классическому харизматическому лидеру И. П. Павлову. Всю свою самостоятельную научную жизнь Павлов посвятил разработке и реализации собственной, совершенно оригинальной научно-исследовательской программы. В распоряжении Павлова благодаря его организаторским способностям имелись 3 взаимосвязанных научных лаборатории, получивших со временем в процесса развития научной программы руководителя соответствующее техническое оснащение. Если же говорить об идейном потенциале Павлова как научного руководителя, то его личные качества являлись постоянным и недостижимым примером для подражания и самосовершенствования его учеников.

Прежде всего, необходима объединяющая роль учителя и возможность непрерывного обмена идеями и опытом между ним и членами исследовательского коллектива, когда по Ю. Либиху «каждый мог учиться у всех и все у каждого». Именно такая атмосфера была характерна для лабораторий Павлова. Он следовал в своем общении с учениками примеру К. Людвига. Невозможно отделить собственно творчество Людвига от творчества его многочисленных учеников, достижения коллектива являлись достижениями его руководителя.

В предисловии к «Лекциям о работе главных пищеварительных желез» (1897) Павлов, характеризуя свою деятельность в 90-х годах, заявлял: «…я употребляю слово – «мы», т. е. говорю от лица всей лаборатории… мотив опыта, смысл его, место среди других опытов я обсуждаю собирательно, без упоминания авторов мнений и взглядов. Я нахожу удобным для читателя, когда перед ним как бы развертывается одна идея… Этот основной, через все проходящий взгляд есть, конечно, взгляд лаборатории, обнимающий все до последнего ее факта, постоянно испытываемый, многократно подвергавшийся поправкам и, следовательно, наиболее правильный. И этот взгляд также, конечно, дело моих сотрудников, но дело общее, дело общей лабораторной атмосферы, в которую каждый дает от себя нечто, а вдыхает ее всю». Четверть века спустя в предисловии к 1-му изданию «Лекции о работе больших полушарий головного мозга» (1926) он писал: «Если я возбуждал, направлял и концентрировал нашу общую работу, то в свою очередь сам постоянно находился под влиянием наблюдательности и идейности моих сотрудников». «В области мысли, при постоянном умственном общении, едва ли можно точно разграничить, что принадлежит одному и что другому» (Павлов, 1926).