Пока она одевалась, из кармана на кафельный пол выпал цветок дурмана. Нита опустилась на колено, чтобы поднять его. Она повертела цветок в руках. Достаточно использовать несколько лепестков, чтобы убить кого-нибудь.

Кого-нибудь вроде Фабрисио.

Она колебалась, глядя на цветок. Действительно ли она этого хотела? В самом деле, она и вправду хотела убить его?

Нита делала ужасные вещи. Она убила свою похитительницу, сожгла заживо вместе с рынком людей, наполнявших его.

И сделала бы это снова.

Если бы Нита опять оказалась в своей камере и у нее появился шанс поступить иначе, то вряд ли она воспользовалась бы им. Она все равно убила бы свою похитительницу. Все равно попросила бы Ковита замучить человека, чтобы украсть его деньги. Все равно сожгла бы рынок и всех, кто там находился. Она не получила бы от этого удовольствия, но поступила бы именно так. Нита была готова сделать все возможное, чтобы защитить себя и выжить.

Так хотела ли она убить Фабрисио? Парня, который предал ее и поверг во весь этот ужас?

Да. Хотела.

Но был ли смысл в его смерти? Его убийство наверняка вызвало бы подозрения. Ее могли поймать.

Однако оставить его в живых было гораздо опаснее. Он знал, кто она, кто ее мать. Если он заговорит, Ниту арестуют. Стоит ей оказаться в тюрьме, и может случиться что угодно. Она станет отличным трофеем, если попадет в лапы к сведущему убийце. Даже охранников могла соблазнить сумма, которую на черном рынке предлагали за части ее тела.

Если она сольет Фабрисио, то… что? Он сын влиятельного человека, руководившего юридической фирмой. Конечно, ни для кого не было секретом, что его отец по уши погряз в делах черного рынка, но никто не смог бы этого доказать. И уж точно не вышло бы доказать причастность Фабрисио к делам отца. И пусть даже он действительно продал Ниту, имеющихся у нее улик не хватит для обвинительного приговора.

Для Фабрисио единственная опасность заключалась в том, что коррумпированные агенты МПДСС могли использовать его для шантажа, как действовала ее мать. Или, если верить Фабрисио, в отправке его домой. Нита не знала, почему он так боялся вернуться и какие ужасные секреты скрывал, но, какими бы они ни были, сомнительно, что их окажется достаточно и он будет держать рот на замке.

Нет, необходимо устранить эту угрозу, прежде чем он передумает и снова предаст ее.

Нита взяла салфетку и положила ее на столешницу. Затем смяла лепестки цветов, порвала их на тонкие полоски, подержала под кондиционером, пока они полностью не иссохли, а потом измельчила в порошок. Результат чем-то походил на розовую смесь для чая.

Нита осторожно завернула цветочный порошок в салфетку и спрятала сверток в карман.

Решительно кивнув своему отражению в зеркале, она вышла из комнаты и направилась к Куиспе.

За пределами крыла для беженцев в здании МПДСС бурлила жизнь. Мужчины и женщины в брюках и застегнутых на все пуговицы белых рубашках целеустремленно спешили куда-то, сжимая в руках портфели. Нита ждала лифт, смешавшись с группой людей. Он пришел уже переполненным, и мысль о том, что она окажется зажатой среди такого количества живых тел, заставила ее поежиться. Она представила себе человеческий запах, прикосновение их кожи к своей, чью-то руку, случайно замершую в, казалось бы, неудобном положении, но, скорее всего, намеренно.

Нита воспользовалась лестницей.

На третьем этаже она с грохотом влетела в коридор с желтыми стенами, выложенный серой плиткой. В помещении обнаружились столы-кабинки, разбросанные как в обычном офисе.

Стены украшали фотографии известных агентов МПДСС. Тут была и Надежда Новикова, основательница МПДСС, убившая русского вампира Бессанова. Говорили, Бессанов уничтожал в одиночку целые взводы, но в конце концов попался шестнадцатилетней девчушке, жаждавшей мести.