Никите Михайловичу нужно было снарядить стрельцов пару десятков, придать им рудознатцев Ивановых и присланного специально картографа. Епифан сам вызвался с казаками найти истоки реки Яик и, пройдя вдоль неё, всё на карту нанести вплоть до горы «Магнитной». Не сидеть же сиднем в Миассе. Зря их, что ли, кормили всю зиму и весну? Тем более что князь писал в грамотке, что от Белорецка до горы всего двести – триста вёрст. Плёвое дело.

Чёрта с два! Два раза они уже в Белорецк возвращались. Найдут речку и радостно, чуть не вприпрыжку, несутся вдоль неё. А она в Белую через пару десятков вёрст впадает. Так ведь ещё хорошо, что картограф с ними, не этот гишпанец, так вдоль Белой и ехали бы. Карлос Хосе же сразу компасом повертит, на солнышко посмотрит и удручённо руками разводит, не туда река течёт.

Надоело это, в конце-то концов, да из начала да в наконечники. И атаман решил сменить первоначальный план.

– Давайте, казаки, в этот раз как можно дальше на полдень пройдём, вёрст может с сотню, и только тогда на восток повернём. Если карте верить, то в таком случае не должны опять к Белой выйти.

Ни каких возражений не последовало. Четыре дня пробирались сначала по тайге, потом по берёзовым лесам, а там и по степи, что небольшими берёзовыми да ольховыми рощами разбавлена. Быстрее можно бы было, всё же одвуконь все, но картограф гишпанский не давал разогнаться, ему, вишь, расстояние мерить пройдённое надо. Идёт пешком и шаги считает. Епифан поинтересовался, зачем, али карту в шагах рисует? Оказалось, что в среднем шаг у Карлоса семьдесят один вершиловский сантиметр, вот он шаги считает и узнаёт, сколько они прошли и за день и за всё путешествие. И все рощицы, и ручейки на карту наносит, а потом с малых дневных карт переносит всё на большую. Хитро.

Первое время им попадались небольшие речушки, и так и подмывало, пойти по ним, может уже в Яик они впадают, но сам себя атаман останавливал. Решили, значит – решили. Повернули на восток на пятый день и ещё почти тридцать этих километров намотали. Рощицы стали встречаться чаще и дорога явно под гору пошла, ну, получается, правильно они идут.

Санька Гамов зло настёгивал здоровущего и хитрющего французского мерина, что достался ему, как самому тяжёлому в их отряде. Дорога от Парижа до Реймса, куда они сейчас спешили, не близкая. Вторую неделю уже в пути. Злился Шустрик не на коня, хоть тот и заслуживал, два или три раза уже умудрился нового хозяина укусить.

Злился Санька неизвестно на кого, но он дознается по возвращению в Вершилово, и тогда ворогу придётся объяснить, почему он соврал князю Пожарскому. И не в мелочи, ведь какой соврал! В соборе Парижской Богоматери не было тернового венца, да по существу, его там вообще никогда не было. Взятый в качестве «языка» один из монахов рассказал, что эта реликвия хранится совсем в другом месте.

До 1063 года венец находился на горе Сион в Иерусалиме, откуда его перевезли во дворец византийских императоров в Константинополе. Балдуин II де Куртенэ, последний император Латинской империи, был вынужден заложить реликвию в Венеции, но из-за нехватки средств её не на что было выкупить. В 1238 году король Франции Людовик IX приобрёл венец у византийского императора. 18 августа 1239 года король внёс его в Нотр-Дам-де-Пари. В 1243–1248 при королевском дворце на острове Сите была построена Сент-Шапель (Святая часовня) для хранения Тернового венца. Вот там он уже почти четыреста лет и находится.

В итоге они набрали десять мешков с золотыми и серебряными предметами в соборе, надо же было делать вид, что они простые английские грабители. Только Пётр Дмитриевич ведь их не за лампадками и подсвечниками посылал, посылал за Терновым венцом. Получается, что одно из четырёх поручений князя Пожарского они не выполнят, а оно как бы и не главным было. Хорошо, что хоть Риза Спасителя оказалась именно там, где ей и положено. Санька сначала и на Мишеля злился, даже врезал ему сгоряча. Только потом понял, что не знал ведь де Нойрей, зачем они собираются ограбить Нотр Дам. Как выяснилось, он думал, что этим они хотят выманить туда кардинала. Кардинала вместе с отцом дю Трамбле они застрелили. Крепость и городок Аржантёй – северо-западное предместье Парижа ограбили и в Реймсе не должны оплошать. А что делать с первым заданием?