И к этому мое стремленье!
СИЛЬНА ЛИШЬ РУСЬ —
КОЛИ ЕЁ ОБЪЕДИНИТЬ!
А ты то, сам, пришел к чему?
– То, что знаю много я,
Скрыто и от самого меня.
Но тебе скажу лишь одному,
Иди к Сергею Радонежскому.
Расскажи про мысль свою,
Тебя что сильно угнетает.
А Преподобный слов на ветер не бросает,
И в речи той его ответа
Ты не найдешь ценней совета!
Ему не верить ты не можешь!
Делами праведными славен, как и ты!
Его послушай, а после, если уж захочешь,
То голову мне отсеки!
– Я вижу, ты о многом знаешь,
И думы тяжкие мои…
Но знания твои мне не страшны,
Скажу тебе, к себе располагаешь,
Нам будет в месте по пути.
Не буду я пытать тебя словами,
Поговорим потом,
Коль будешь ещё жив.
Князь у окна остановился,
За спину руки заложив,
Задумался, слегка глаза прикрыв,
И молвил:
– Ну что же, люд без прошлого, живи!
У Алексея будешь при дворе,
В темнице запирать не стану,
Совет мой, – не шалить тебе.
О нашем разговоре не болтай!
Я всё сказал. Теперь ступай.
Как пьяный, вышел не крыльцо,
Спустился и, в объятиях дружины
Я понял, как мне повезло!
Увидеть снова их
И голоса друзей родимых!
– Жить будешь! Это хорошо!
– Нам этот день отметить надо!
– Пойдем-ка выпьем по крыночке медку!
Да и покушать уж пора бы!
И солнца лучик, пробиваясь
Сквозь толщу бревен, через щель,
И до меня дополз втихую,
Своим теплом чтоб обогреть.
Он по щеке упорно полз все выше,
И слой щетины его не задержал,
Лицу, через траву налипшую,
Своё тепло мне отдавал.
И в полудрёме, этой неге
(Пока что сон не отпускал),
И краем уха я услышал
Крик петухов – о зорьке возвещал.
А запах сена!!! М-м-м!!!
Я этим воздухом бы только и дышал!
Кристально чистый, ароматный, свежий!
Без медовухи мозг мой опьянял!
И вот лежу я на копне соломы,
И лучик на глаза уже упал,
Веками подёрнуть попытался,
А их как будто кто-то мне сковал!
Потрогал я лицо ладошкой,
Глаза опухли, нос картошкой,
Болела нижняя губа, и в теле
Прям такая ломота!
Оно стонало всё и ныло.
«О Боже! Что же вчера было!?» —
Пытаюсь обратиться к памяти своей.
И, оказалось, больно даже
Мне только покопаться в ней.
Как хочется воды!
И медленно пополз с копны.
Ещё и обувь потерял с ноги одной,
И этою ступнёй босой
На что то тёплое ступил…
И тут оно как замычит!
Дошло, что подо мною бык.
И на спину себе меня он уронил,
Когда со страху подскочил.
И настал момент такой,
Что сам я тоже испугался,
Руками и ногами обхватив быка,
На нем верхом и оказался!
Галопом вылетев из хлева,
С протяжным криком помчался со двора,
А я, вместо того, чтоб спрыгнуть,
Ещё сильней схватился за бока!
Забег, конечно, был не долог,
Бык, оборвав из шкуры полог,
С разбегу вынес часть ограды
У озера на всём ходу и встал,
А я, свалившись прямо в воду,
Гусиное семейство раскидал!
И тут поднялся такой хохот!
С утра уже трудились все.
А у меня как будто молот,
Что в наковальне, стучал по голове!
Я весь продрог, пока сидел в воде.
Аж до костей добрался холод!
На четвереньках выбравшись на берег,
Улегся сразу на траве.
Слышал, как вокруг меня
Крутилась стайкой ребятня.
Дразнили дети и свистели!
Поддал всем радости и смеха
Своим катанием с утра
И искупался на потеху!
И через звонкий смех той детворы
Донесся чей-то нежный голос:
– А ну-ка, разбежались, сорванцы!
Пока вам отче
Не взлохматил на затылке волос!
Рушник, мил человек, возьми
И обсушись, а то вода
Уж веет холодом с утра!
И из кипрея испей чай,
Чтобы так, невзначай,
Старый дядька водяной,
Хворь не отправил за тобой!
Накрыла рушником и скрылась,
Как будто мне это приснилось!
Я и забыл уже про боль!
Кручу слепою головой.
– Что закрутил своей башкой? —
А это был уже Серьга,
Упало сразу настроение слегка:
– Скажи мне честно, ты ж мне друг?
– Теперь – ну да! – с улыбкой