Шекспироманкой была моя мама. В детстве мне частенько читали Великого Барда вместо сказок. Странно, что он мне не опротивел. Вот, пригодился даже.

Агнесс успокоилась и все благодарила меня и Клару за сострадание. А мне бы и в голову не пришло оставить коллегу в беде. Как-нибудь, в тесноте да не в обиде, переночуем.

Ночью разыгрался настоящий ураган. Зато утром в окрестностях царила полная тишина. К сожалению, выехать сразу мы не смогли. На расчистку одного только двора постоялого двора у слуг ушло полдня. А что уж говорить о тракте. Оставалось только ждать очередного обоза, сопровождаемого магами. Как я выяснила, здесь это было обычной практикой в снежные месяцы.

После заката я снова вскарабкалась на «сцену». На этот раз я решила пересказать «Слугу двух господ». С удивлением увидела, что сегодня в трапезную спускаются даже те гости, кто раньше предпочитал проводить вечера в своих комнатах.

Сюжет я немного упростила, но зрители радостно внимали приключениям Труффальдино. В качестве музыкального сопровождения использовала мелодию собственного сочинения. Ведь когда-то я писала музыку… тоже до Миши.

Но справедливости ради это не его старания привели к тому, что я сделалась вышколенной домохозяйкой. Я всегда любила готовить и в целом вести дом. Но стихи и музыку я тоже любила. Поэтому сейчас получала истинное наслаждение.

Непритязательные гости таверны слушали меня раскрыв рты. Они не замечали моих огрехов в исполнении на непривычном мне инструменте и рифмовании историй.

В самом финале истории двери таверны распахнулись. На пороге появились вооруженные люди. С ужасом я узнала в одном из них горбатого гнома Белоснежки, кинувшего в меня кошелек.

– Добрые люди, – обратился к притихшим гостям командир отряда, мрачного вида господин с коротким мечом, – не по прихоти, но ради безопасности королевства мы обыщем ваши комнаты. Ищем беглецов и убийц, погубивших людей будущей королевы Камиллы. Клянемся, что невиновные не пострадают.

Приказники затопали сапогами по лестнице, а гном обошел трапезную. По мне он лишь скользнул взглядом. Я пыталась сохранить спокойствие, наигрывая незамысловатое попурри из знакомых мелодий. Пусть меня не узнали. Но они вот-вот обнаружат в нашей комнате Агнесс, допросят Клару – и начнется!

Когда приказники спустились, несолоно хлебавшие и разочарованные, я тихонько выдохнула. Отряд даже послушал мою песню о драконе и принцессе, полный экспромт, но никто не закричал: «Взять ее!». Приказники мирно отужинали и отправились спать.

Я тоже тихонько прошмыгнула наверх. Клара и Агнесс были в комнате, встревоженные, но невредимые.

Я крепко обняла Клару и со всхлипом сказала:

– Прости. Я в тебе усомнилась, вдруг подумала, что ты меня выдашь.

– Я понимаю, о чем ты, девочка, – тихо ответила пожилая женщина. – Думаю, выдав тебя, я получила бы и свой дом, и деньги, и твое имущество. Но нет. Повидав много зла, я поняла, что нельзя множить скорби. Боги воздадут по заслугам всем. Ты не заслужила предательства.

– А ты… ты замечательная, – снова хлюпнула носом я.

Даже у Агнесс подозрительно заблестели глаза. Творцы вообще народ чувствительный.

После отъезда приказников (мы все выдохнули с облегчением, даже кот, которого Клара как главную улику вообще скрыла при помощи магии) работники постоялого двора сняли доску с моим изображением. Теперь ничего не напоминало, что таверну назвали в честь королевы Моргаты.

Малевать нынешнюю королеву художники от слова «худо» не спешили. Конечно, добрая Белоснежка может и наподдать, это при Злой Королеве можно было изгаляться, как хочешь.