– Бывшей семьи, – сказала Ребекка. – Разве он вас бросил?

– Ну, – дернул плечами Михаэль. – Разве нет?

Ребекка подошла ближе и встала перед братом, он видел теперь лишь ее темный силуэт на фоне багрово-фиолетового закатного неба.

– Ты до сих пор веришь этой нелепой истории, будто папа вас бросил, потому что у Селии не было сил ухаживать за ним, когда он… Будто он нашел другую женщину и решил… Ты до сих пор в это веришь?

– Но это было! – воскликнул Михаэль. – Сначала я верил потому, что так говорила мама. Потом посчитал числа. Он познакомился с Сарой двумя месяцами раньше того дня… Верно? Мама узнала об их связи…

– Их связь, – прервала брата Ребекка, – началась после того, как твоя мать его бросила.

– Он сам ушел, разве нет? Забрал вещи и…

– Послушай, Михаэль, – сказала Ребекка. – Это бессмысленный разговор.

– Конечно, – подхватил Михаэль, – зачем нам с тобой убеждать друг друга? Сейчас это… Какая, собственно, разница?

– Какая разница… – повторила Ребекка, опускаясь на скамью рядом с братом. – Действительно. Какая разница между добром и злом? Истиной и ее имитацией? Подчинением и собственной волей?

– Пожалуйста, – настойчиво проговорил Михаэль, – разве мы пришли сюда, чтобы ссориться?

– Нет, – сказала Ребекка, помолчав. – Я привела тебя, чтобы показать закат.

– Ты привела меня, чтобы я приобщился… Чтобы увидел мир таким, каким видел его отец, вот чего ты хотела, верно?

– Что ты думаешь о завещании? – спросила Ребекка, переведя разговор так неожиданно, что Михаэлю показалось, будто в воздухе замелькали, опускаясь ему на плечи, холодные невидимые льдинки.

– У отца, наверно, уникальная оккультная библиотека, – осторожно сказал он. – Я давно хотел заняться литературой… в смысле, написать что-нибудь…

– Книгу? – удивилась Ребекка. – О чем? О чем ты можешь написать так, чтобы это всем было интересно?

– Всем никогда и ничто интересно не бывает, – буркнул Михаэль. – Но некоторым…

– О чем ты можешь написать?

– Ребекка, – мягко сказал Михаэль, – ты действительно думаешь, что я способен поступать лишь так, как хочет мать?

– Разве нет? До сих пор…

– До сих пор, – прервал ее Михаэль, – у меня не было повода ей перечить. Я был с ней согласен, вот и все.

– А сейчас повод появился, – насмешливо сказала Ребекка.

– Да, – серьезно подтвердил Михаэль.

– Деньги.

– Деньги дают независимость.

– А раньше ты соглашался с матерью, потому что зависел от нее материально?

– Ты меня не так поняла!

– Тебе двадцать пять лет!

– Ребекка, давай говорить о другом. Пожалуйста…

– Хорошо, – сказала Ребекка, – а то мы опять начинаем ссориться. Деньги – это независимость, согласна, но машины и самолет ты не получишь, если не согласишься принять от отца вторую часть – его оккультные знания.

Михаэль помолчал.

– Ты тоже не получишь свою долю наследства, – напомнил он, – если не примешь способность к ясновидению…

– Прогнозированию, – поправила Ребекка.

– В интерпретации отца это одно и то же, – отмахнулся Михаэль. – Разве он пользовался научными методиками? Нет. Говорил первое, что приходило в голову. Это и называют ясновидением. В тебе есть что-то такое? Ты можешь сказать, что случится со мной через год?

– Нет.

– Ну и как, скажи на милость, ты – или я, или мать, или Сара, – как мы сможем согласиться или не согласиться со второй частью завещания? Что-то у отца произошло с логическим мышлением, тебе не кажется?

– Я подпишу документ, который составит Збигнев, – сказала Ребекка. – Я знаю папу. Если он говорит, что я получу в наследство его способность видеть будущее, значит, я это каким-то образом получу.

– И шесть миллионов в придачу.