– А где твоя подружка? Вроде бы, Яна. – Небрежно бросает Рома Юле, а потом снова возвращает внимание блондинистой девице. – Ее букеты настоящие произведения искусства. Еще не было ни одного случая, чтобы работа Яны не понравилась получателю.

– Яна на больничном, температурит. Так что приходится сегодня справляться самой. Подскажите, какие цветы предпочитает ваша подруга? Я соберу для вас композицию на ваш вкус.

– Котик, ну какие композиции? Хочу розы! Много-много роз! Сотню! Чтоб подружки описались от зависти! – Она восторженно подпрыгнула на месте, привлекая внимания к груди, на которой явно не было белья. Мужчина довольно улыбнулся и ущипнул ее за сосок, прямо под камерами.

– Тогда сотню роз для моей принцессы. Такая сочная девочка заслуживает самого лучшего.

Смотреть на этот цирк было противно, но что-то не позволяло мне отвести глаз от этой вульгарной пары. Рядом с Оксаной Рома выглядел успешным серьезным мужчиной с добрыми глазами и яркой улыбкой, а на фоне малолетней курицы казался престарелым папиком, покупающим девичье тело. Сердце в очередной раз сжалось от боли, потому что в эту минуту моя любовь умирала в мучительной агонии. Я могла восхищаться прошлым Романом, но этот наглый тип был лишь жаркой пародией и заслуживал лишь презрение.

Подруга быстро собрала букет, даже не стараясь, хотя раньше за ней такой небрежности не наблюдалось. Юля просто хотела побыстрее спровадить Романа из магазина, опасаясь, что мы с ним можем столкнуться, если мне придется выйти, в случае очередного наплыва покупателей. Только мужчина не настроен был выискивать дефекты цветов, а его любовница и вовсе завизжала от восторга при виде охапки цветов.

– Детка, иди в машину. Я рассчитаюсь и приду. – Он небрежным шлепком по заднице отправил ее в сторону выхода и достал из кармана портмоне. На прилавок легли шесть пятитысячных купюр, а затем сверху еще одна. – Передайте своей напарнице мои пожелания скорейшего выздоровления. Это ей на лекарства, все же она всегда была готова удовлетворить любую мою прихоть.

Я в ужасе шарахнулась подальше от двери, пытаясь переварить двусмысленную фразу. Неужели он понял, кто была та девушка из клуба? Но почему тогда Рома не сказал мне об этом в последнюю встречу? У меня не получалось никак успокоиться и взять себя в руки. Мне хотелось сбежать отсюда и не видеть эту наглую холеную рожу.

Дверь в подсобку приоткрылась, и Юля устало привалилась к дверному косяку, поеживаясь от напряженной продажи. Она, как и я, не ожидала снова встретить постоянного клиента.

– Знаешь, я очень люблю детей, но ты уверена, что хотела бы сохранить беременность?

Яна

Но обсудить ситуацию у нас не получается еще около трех часов. Мы не успеваем перевести дух, как снова звенит колокольчик, и на пороге появляются новые клиенты. Немного разгрузиться получается только ближе к десяти часам вечера. Мы перебираем цветы, наводим порядок и выносим мусор, а потом позволяем присесть за прилавком с чашечкой чая. Подруга тяжело вздыхает и пытается криво улыбнуться:

– Я его не узнала. Нет, внешне в нем ничего не изменилось, просто он немного похудел и осунулся, ног в целом все тот же Роман, однако одновременно и совсем другой человек. На такую, как эта девка он бы даже не взглянул раньше, а теперь ведет себя так, словно планирует трахнуться с ней прямо в машине.

– Скорее всего, он уже сделал. Для Ромы в этом нет ничего страшного. – Я сказала это даже не подумав, просто устала носить в себе эту горечь, а кроме Юли мне некому было об этом рассказать.

– Хочешь сказать, что твой первый раз был в машине? Прямо в такси? – Ее глаза стали просто огромными от удивления. Казалось, что еще немного и на лице кроме них ничего не останется. – У меня нет других вариантов откуда ты можешь знать его сексуальные предпочтения.