– Как Лиза? – вдруг спросила Аня.

Это было неожиданно.

– Ты же сказала, что вы подруги. Разве не знаешь, как у нее дела?

– Мы… поссорились.

– Вот как, – сказал я, вскинув брови.

Лиза не рассказывала мне, что она недавно поссорилась со своей лучшей подругой. Она вообще мне про своих друзей не рассказывала. Только единожды про семью. Может, конечно, Аня соврала, и на самом деле она не была Лизе близким человеком. Может, она просто хочет втереться ко мне в доверие через нее. Впрочем, по Ане было видно – она не из тех, кто врет. За такое я людей уважаю.

Аня молчала и шла, глядя под ноги. Меня это бесило. Я понял, что должен поддерживать разговор своими силами.

– Тогда почему ты пришла ко мне? Разве ты не должна ненавидеть и меня, раз поссорилась с Лизой?

Аня вскинула голову. Она снова хмурилась. Да что такое! Что нужно, чтобы ей понравиться? Впрочем, зачем мне ради нее стараться?

– Я ее не ненавижу, – сказала она. – Просто…

Аня замолкла и, честно, меня начало это кумарить.

– Аня, – сказал я строго. – Если ты нормально мне сейчас все не скажешь, я просто развернусь и пойду домой. Я жутко хочу спать, а не с тобой нянчиться.

Может, мне показалось, но я услышал, как Аня всхлипнула. Всколыхнулось чувство вины. Но когда я глянул на нее, увидел, что она не плачет, а смотрит на меня спокойно.

– Поверь мне, Андрей, – на моем имени ее голос дрогнул. – Если бы это не было очень срочно, я бы к тебе не пришла. Просто…

Она провела рукой по лбу, зажмурилась на миг, и продолжила:

– Просто нам некуда больше обращаться. Нам не под силу…

– Нам? – спросил я, не переживая, что перебиваю Аню.

Она еле-еле кивнула.

– Нам, – повторила она. – По большей части, конечно, Лизиной бабушке.

От негодования я замер. Аня не заметила – прошла несколько метров, но потом замерла и обернулась. Со смущенного ее взгляд сделался напуганным: увидела, как я щурился и сжимал кулаки.

– Что этой женщине нужно?

Я помнил слезинки, которые катились по щекам Лизы, когда она про нее рассказывала. Кажется, мое сердце до сих пор не разгладилось после того, как оно сжималось, когда Лиза рассказывала про свою бабку. Как она Лизу ненавидела: била по голове, выгоняла из дома, всегда ставила на второе место после старшего брата… Как этого ублюдка зовут? Саша?.. Кажется, так.

Только вот Аня – это было видно – совсем на нее не злилась. Она… Что это в ее глазах? Скорбь?

О нет, только бы она не сказала, что бабка Лизы умерла. Я не хочу быть тем, кто передаст ей такое известие.

– Она умирает, – сказала Аня.

Я выдохнул от облегчение. Не зная моих мыслей, можно было подумать, что я абсолютно мерзкий человек. Кажется, Аня так и сделала. Она сощурилась, как некогда я, и хотела что-то сказать. Но я снова ее опередил:

– Это ужасно. Но просто… Даже не знаю. Я не могу жалеть эту женщину после того, что Лиза мне о ней рассказала.

Прищур Ани со злого перешел в недоумевающий. Но у нее хватило совести не спрашивать, что я имею в виду. Наверняка она лучше меня представляет эту бабку, раз с Лизой они были лучшими подружками.

Аня продолжила говорить, только когда я подошел, и мы снова медленно двинулись по тротуару.

– Бабушке нужна операция. Какое-то там… Не помню… Шунтирование?.. Не важно. И дело в том, что… – Аня шумно вдохнула, потом глянула на меня, и на одном выдохе произнесла: – У нас совсем нет на это денег. Может, если бы Лиза не переехала к тебе, нам бы не пришлось нанимать сиделку, а так потратились больше, чем рассчитывали, да и операция эта внезапная…

Ох блядь. Ей нужны деньги? Аня пришла ко мне, чтобы я дал денег на операцию бабке Лизы, которая ненавидела ее всю жизнь?