Особо наглым персонажам Оксана даже отвешивала оплеух. Выяснения отношений случались в спаррингах. Система внутреннего рейтинга фильтровала бойцов автоматически, формируя пары, близкие по уровню подготовки, но допускалось вызывать соперников по желанию. Оксана ни разу не воспользовалась этой возможностью, в то время как её вызывали постоянно. Она была и рада – изнурительные бои помогали ей держать в голове цель – месть. И с каждой схваткой она чувствовала, что становилась сильнее и выносливее.

Бывало, лежит, поверженная соперником, и ситуация как будто безнадёжная. Сознательно вызывает в памяти самые страшные картины из жизни. Тут же приходит злость и сила – мигом вырывается из крепких захватов, начинает метаться по боевому пятачку как бешеная пружина, одновременно пугая и восхищая свидетелей боя, и заканчивает схватку победой. Что ни говори, а прозвище «отмороженная» здесь за ней не закрепилось. «Бешеная стерва» – так её стали называть.

Женщин Оксана побеждала всех, кроме Сони. Соня была крепкой рыжей барышней около 50. Улыбчивая, пользующаяся повышенным вниманием мужчин, она удачно совмещала личную жизнь и боевые успехи. Соня беззлобно подшучивала над проигравшей Оксаной, у которой не было особых амбиций на тему «победить всех». Оксана лишь мечтала поскорее получить допуск к реальной битве.

«А ведь видно, что тебе мужика не хватает», – любила прошептать ей на ухо Соня, выворачивая ловко пойманную в захват руку. И только Оксана начинала сочинять остроумный ответ, как больно получала под дых. Соперница вела себя уверенно и сосредоточенно. Пропуская удары, улыбалась и подмигивала Оксане, мол, ты же понимаешь, я поддаюсь. А после боя всегда уходила в сопровождении того ухажёра, чья очередь была сегодня.

Здесь, на 147 базе, все прибывшие девчонки оживились – и были весьма рады мужскому вниманию. Гала, насколько догадывалась Оксана, вообще встречалась параллельно с несколькими мужчинами, хотя позволяла себе в разговорах с Колей упрекнуть мужа за вынужденные измены. «Я здесь кроме каши и дисциплины ничего не вижу, а ты…», – стонала она в трубку несчастным голосом, и даже могла искренне прослезиться в такие моменты. А после разговора поправляла макияж и шла на очередное свидание.

Дрогин звал Оксану на свидания, предлагая ей дополнительные выходные дни. Однако это было бесполезно – с утра до вечера она пропадала в зале, чтобы, вымотавшись, завалиться спать «одним куском» до следующего утра. В редкие часы досуга удавалось почитать книги – тоже хороший способ сбежать из реальности. С героями некоторых произведений она даже чувствовала родство, как, например, с Викторией из повести «После Разгрома» малоизвестного довоенного автора.

Оксана, конечно, заметила, что Вадим сильно изменился с тех пор, как она впервые его увидела в компании «НовыйСтрой». Это касалось характера, хотя и внешне, безусловно, произошли перемены. Худой в молодые годы, сейчас Вадим оброс не объёмными, но крепкими мышцами, а в некогда чёрной, как смоль, шевелюре проступил седой клок.

Вадим по‑прежнему выглядел дружелюбно, Оксана чувствовала, что окружающие его уважают и даже боятся. До неё доходили обрывки слухов о ситуациях и на поле боя, и в спаррингах, где якобы Дрогин перевоплощался чуть ли не в зверя, но она не вникала. Какое ей было до этого дело? Наверняка пустой трёп. К тому же за полтора месяца пребывания Оксана не слышала ни про один боевой выход, и Дрогин попадался на глаза ежедневно.

Вообще, складывалось впечатление, что вокруг все только и думают о личной жизни – как будто нет войны… «Что ты хочешь? Каждый из них завтра может умереть, не осуждай», – как‑то сказал ей Якурин, угадав мысли. А потом по‑отечески посоветовал не строить из себя недотрогу.