Постепенно поэзия обрастала и прозой. Как можно представить Андрея Белого без романов «Петербург» и «Серебряный голубь». Константин Вагинов начинал как поэт, но его короткие романы, такие, как «Бомбочада» и «Козлиная песнь», уверен, могут украсить любое книжное собрание. Илья Эренбург прежде всего считал себя поэтом, но без «Хулио Хуренито» или романа «Рвач», изданного в Одессе в 20-е годы, русскую литературу XX века я уже не могу представить.

Конечно же, параллельно собирались книги по искусству, современная поэзия и проза, книги, связанные с историей, культурной жизнью Одессы. Кстати, «одесская полка» в собрании поэзии XX века достаточно интересна. Я бы начал её с пяти альманахов, вышедших в 1914–1917 годах, среди которых наиболее редкие «Авто в облаках», «Шелковые фонари», «Чудо в пустыне».

И конечно, назвал бы книги, вышедшие в одесском издательстве «Омфалос», во главе которого стояли поэт, литературовед Михаил Лопатто и поэт, художник Вениамин Бабаджан.

– Каковы были основные источники поступления книг (графики)?

– Как я уже упоминал, букинистические магазины, а их в Одессе в 50–60-е годы было несколько. Староконный рынок в Одессе представлял собой огромный книжный развал (К счастью, он существует и до сих пор, но уже, правда, не тот размах и не то качество). Естественно, знакомство с библиофилами, с которыми чаще обменивались, чем покупали у них книги.

Дружба с художниками постепенно вылилась в собрание живописных и графических работ. Причем, не только одесских, но и московских. Сегодня, к примеру, всё знают Дмитрия Краснопевцева как одного из значительнейших художников московского нонконформизма. Но он был и увлеченным библиофилом. Я бывал в его мастерской, и в одном из разговоров, он попросил меня поискать в Одессе «Цветочки» Франциска Ассизского. Через какое-то время я нашел мусагетовское издание «Цветочков Франциска Ассизского» и в очередной приезд в Москву с радостью вручил художнику желанную книгу. Он преобразился на глазах. Я был не менее счастлив, получив от Дмитрия Краснопевцева в подарок одну из его работ…

– Как складывалась в эту эпоху библиофильская жизнь Одессы (букинисты, собиратели, книговеды)?

– В те годы в Одессе было много библиофилов, и были прекрасные книжные собрания. Я помню директоров и приёмщиков букинистических магазинов за многие годы. Один из них, Никита Алексеевич Брыгин, написал книгу о своей работе – «Как хлеб и воздух», а позднее он стал создателем и первым директором Одесского литературного музея.

Но живым центром общения стал букинистический магазин на Греческой площади, когда директором была Валентина Ивановна Меленчук, а приемщицей – Ирина Михайловна Дробачевская. Именно там и были проведены первые заседания одесского клуба книголюбов, позже перешедшие в Дом ученых и ставшие там Секцией книги. Помню первые заседания, где библиофил М. Шаргородский показывал свою коллекцию книг и документов о Наполеоне, а библиограф Одесского университета В. С. Фельдман знакомил нас с фантастическим книжным богатством, принадлежавшим семье Светлейшего князя М. С. Воронцова, хранившимся в университетской библиотеке…

Библиофилы, ставшие за эти годы друзьями, раз в месяц собирались на домашние посиделки друг у друга. И тогда разговоры были ещё более острыми и доверительными.

Пожалуй, не было известного писателя, деятеля культуры из приезжавших в Одессу, кто бы ни посетил Секцию книги Дома ученых. Подробно об этом написал в своей книге «Летопись библиофильского содружества» Сергей Зенонович Лущик.

– Запомнились ли Вам какие-то крупные или наиболее значимые поступления в Ваше собрание?