Зорро не играл в шпионов и прочие детские забавы, пытаясь замести следы и убрать компрометирующие предметы его обихода. И хотя в глубине души Изабелле очень хотелось верить в то, что с его стороны это был крохотный шаг на установление доверия, она с сожалением понимала, что его обеспеченность была неоспоримым фактом, поэтому он просто не тратил время на то, чтобы пытаться спрятать очевидные вещи.

Проведя около получаса в размышлениях о том, кто мог скрываться под его маской и у кого она могла бы увидеть подобные украшения, Изабелла ни на шаг не приблизилась к разгадке. Зато она могла разнеженно вытягивать руку, добавлять горячую воду и сквозь полуприкрытые глаза любоваться причудливыми плясками свечей.

Ей было так хорошо здесь, что она сама удивилась своему состоянию. Зорро обеспечил ей уют и спокойствие, хотя был ей совершенно посторонним человеком.

Но об этом ей думать было тоже нельзя.

Девушка с волосами окунулась в воду, смыв напоследок из своего сознания все ненужные мысли, и покинула райский уголок. И лишь когда она расслабленно промокнула себя мягким полотенцем и по привычке потянулась за ночной одеждой, отсутствие последней моментально вернуло ее в суровую реальность противостояния с хозяином дома: он прекрасно знал, что она столкнется с этой проблемой, но ничего не предпринял, вынуждая ее прийти к нему с нижайшей просьбой.

Изабелла вспыхнула от справедливого негодования, но тут же вынужденно осадила саму себя. Ей категорически нельзя было показывать ему никаких эмоций, ни при каких условиях. А в данном случае следовало сделать вид, что ничего не произошло. Поэтому, с трудом обуздывая воинственный настрой, она сняла со стены белый халат с дорогой серебряной вышивкой и свирепо накинула его на плечи, о чем, впрочем, пожалела уже через секунду.