Этот рассказ дает основания считать, что пропавший, по двум версиям, накануне прорыва из окружения полковник Малинов на следующий день все же был в расположении наших войск, которые еще не пробились из окружения.

Капитан Федор Лукъянюк, командир батальона связи 137-й дивизии, дает свою версию исчезновения полковника Малинова: «В тот вечер, 18 июля, командир нашего 20-го корпуса генерал Еремин лично, при мне, ставил задачу командиру 771-го полка Малинову, где конкретно выйти с полком на шоссе. Командир 137-й дивизии полковник Гришин приказал мне немедленно организовать надежную связь с полком, который пошел на прорыв. Я подошел к полковнику Малинову и спросил: «Как вы будете двигаться?» Он мне показал на машину: «Поеду через пять минут». Я отдал приказ моему командиру роты старшему лейтенанту Никитаеву: «От этого дерева тяните проводную связь за полковником Малиновым, не отставайте от него ни на шаг, а то можете заблудиться, потому что темнеет. Через одну-две катушки включайте аппарат и прозванивайте линию». Мои связисты пошли за машиной Малинова, а через некоторое время телефонист, который был на моем конце линии, просит подойти меня к аппарату. Старший лейтенант Никитаев, очень волнуясь, доложил мне, что видит, как полковник Малинов вышел из машины и сдался подошедшим к нему немцам в плен. Я тут же передал трубку аппарата командиру дивизии полковнику Гришину. Никитаев повторил ему эти слова, и тот тут же доложил о случившемся командиру корпуса. Генерал Еремин возмутился: «Это же предательство! Надо немедленно уходить из этого места!» Я тут же приказал Никитаеву сматывать линию связи и возвращаться ко мне. Но он не дошел: был убит немцами по дороге в лесу. После этого случая полковник Гришин вызвал по телефону начальника штаба 771-го капитана Шапошникова и приказал ему командовать полком.

Буквально через час после ухода Малинова немцы открыли по нашему месторасположению точный огонь артиллерии и минометов. Штаб корпуса понес большие потери – так быстро сменить его дислокацию не удалось. О сдаче Малинова в плен в его полк мы не сообщали, даже Шапошников этого не знал.

Во время артналета немцев мы потеряли командира корпуса, и командир 137-й дивизии полковник Гришин решил, что ждать больше нельзя, надо прорываться через шоссе самостоятельно. Я собрал своих людей, поставил задачу, и мы пошли к шоссе на прорыв. По нам вели огонь немецкие мотоциклисты, но мы их разогнали огнем. Шоссе перешли без потерь, а за нами прошел и штаб дивизии вместе с ее командиром полковником Гришиным».

Итак, это третья версия исчезновения полковника Малинова. Осталось только загадкой: сам ли он сдался немцам в плен или все же был ими схвачен, когда вышел из машины перед шоссе. Казалось бы, на этом версии исчезновения полковника Малинова должны закончиться. Но дальше события развивались как в детективной повести…

После войны Федор Лукъянюк, которому не давала покоя эта история, попытался установить судьбу полковника Малинова через такую авторитетную структуру, как СМЕРШ. Знакомый офицер из СМЕРШа навел справки и при встрече сказал Лукъянюку: « В Африке ваш Малинов…» Федор Михайлович так был потрясен этим известием, что не уточнил, надо ли это понимать буквально или иносказательно, под Африкой понимать Колыму. Больше он этого офицера СМЕРШ не встречал.

Между тем есть основания считать, что после войны Иван Малинов мог оказаться в СССР. Замполит батареи 771-го полка Евгений Иванов рассказывал мне, что в первые послевоенные годы он читал в одной из газет, в какой – не помнит, что состоялся суд над бывшим полковником Красной армии Малиновым, командиром карательного корпуса власовцев в Австрии. Уточнить эти сведения не удалось: неизвестны ни газета, ни год публикации.