– Мне знахарки не нужны, у меня своя есть. Я и к гадалкам не хожу, но слово дала, надо держать. Каждый сам про себя всё знает, только слышать себя не хочет.

– Правда твоя, Полина. Ты не думай, я балуюсь, мне так веселей. Люди приходят, конфеты приносят. Ноги плохо ходят, так бы и людей не видела никого, кроме внучки.

– Спасибо, Фаина, и на этом. Извините, конфеты я вам обязательно передам.

Поля вернулась на автовокзал и нашла в расписании название села Быково.

«Ехать ли туда, где шансов нет? Или почти нет. Но почти – это и есть шанс, который очень легко упустить. Почти – это и есть удача».

И забор, и сам дом знахарки напомнил Полине ужасные картины умирающих деревень, где оставшиеся жители беспробудно пьют. А когда она услышала надрывный лай цепной собаки, у неё пропало всякое желание заходить в калитку. Но с крыльца дома начала спускаться сгорбленная старуха, и Поля шагнула ей навстречу.

Хозяйка цыкнула на собаку, и та мгновенно исчезла в старой конуре. Почему-то очень знакомый пристальный взгляд «просверлил» Полю насквозь, отдаваясь холодком в затылке. Старушка не приглашала в дом, а медленно подошла к калитке.

– Ты зачем пришла? – хриплый голос хоть и звучал строго, но особой вражды не выражал. Скорее у хозяйки болело горло.

– Здравствуйте, я спросить хотела…

– Нет у меня того, зачем пришла. Так и передай той, что посылала.

– Меня никто не посылал, – пыталась возразить Поля.

– Шею вылечи до конца, как я поняла, есть кому помочь.

– Шею? А вы не сестра Матрёны, случайно?

На этот раз испугалась хозяйка дома, вздрогнув от слов Полины.

– Жива ещё, праведница?

– Жива, вас вспоминает.

– Ругала, небось?

– Немного. Вы очень похожи.

– Понимаю, только она шустрей, – хриплый смех пугал Полю, ещё и дворовая собака залаяла, вторя хозяйке.

– В дом не зову, нечего тебе там делать.

Поля невольно посмотрела на ветхий домишко и увидела в окне лицо женщины. Встревоженные глаза недолго изучали гостью, быстро исчезнув за занавеской.

– Благодарствую за весть о сестре, всё же одна кровь, хотя роднёй не стали. Ступай, у тебя защитница есть, во мне нет нужды. И не морщись, не богато живём. Поди уже успела осудить, подумала, что водку пьём. Я настойки делаю и продаю, потому и самогон гоню. Людям сколько ни помогай, разума не прибавляется.

– Люди разные.

– Люди есть люди, веры в них мало, да и разума. Мне моя вера знания дала, хотя и не сразу, намыкалась вдоволь. Наш храм стоит на кладбище, с одной стороны бедность, а с другой хоромы богатые. Только кладбище всех и уравнивает. А знаешь почему так?

– Нет, – честно призналась Полина.

– Потому что каждый получает по заслугам, но тратить должен по душе. Ты вот хорошо живёшь, значит заслужила, но немного хорошего сделала.

– Сама знаю, – начала злиться Полина. – У меня муж хороший.

– С мужем нам, бабам, тогда везёт, когда мы чутьём живём, а не глоткой. А нет чутья, то и хоть заорись, и гулять будет, и побьёт ненароком. Скажи-ка, был у тебя выбор в девках?

– Ну, не то, чтобы…

– Да был, был, но ты своего почуяла.

– Что-то вроде того.

– Вот и девкам говори, чтобы душой чуяли. А другим местом будут думать – пеняют пусть на себя.

Полине хотелось спросить у хозяйки о картах Таро, и она рискнула сменить тему.

– Скажите, а если кому-то на картах нагадали военного, стоит этому верить?

Старушка, очень похожая на Матрёну, но сильно одряхлевшую, скривила тонкие губы и недовольно посмотрела на гостью.

– Гадай, не гадай, среди военных паразитов полно. Спроси уже зачем пришла.

– Бабу Шуру знаете, гадающую на картах Таро.

– Не знаю, бесовское это дело. Я лечу, гадают только девки на женихов до свадьбы.